Видимо, давно уже не напоминал он этому стаду, что такое твердая рука, забыли или не знают, чем это грозит. Он снова осмотрел стоящих перед ним парней. Нетрудно было распознать в них бывалых лагерников, одурманенных водкой и ищущих приключений. Этих никакими словами и уговорами сейчас образумить нельзя. Сергей стоял бледный от ярости, ему нужно было только несколько секунд, чтобы решить, что делать. Лена, перепуганная насмерть, в отчаянии смотрела на него. В ее глазах не было никакой надежды.
В Сергее поднималось чувство, выработанное годами лагерей и стычек с такими, что не боятся ничего. В этот момент ненависть и желание убить, разорвать на куски бьет горячим, пульсирующим зарядом по мозгам, не оставляя места ни для каких чувств и мыслей. Нет ни страха, ни рассуждений о последствиях, нет никакой работы мозга. И огромная физическая сила, во много раз превышающая нормальные возможности человека, вдруг вырывается наружу, как тигр из клетки, и все тело дрожит от испепеляющей ненависти и ни с чем не сравнимой радости разрушения, крови и возмездия.
Сергей обошел стоявшую перед ним банду и вышел из клуба. В зале тишина еще больше сгустилась. Те, кто знал Сергея, сидели, не в силах поверить в происходящее. Сергей отступил? Да, меняются люди, на смену одним главарям приходят другие, это бывает рано или поздно.
– Пустите меня! – со слезами в голосе проговорила Лена, пытаясь выйти из пугающего кольца жестоких, безжалостных лиц. Кто то силой толкнул ее на стул.
– Ты сиди, бикса, и отвечай, когда я с тобой говорю, – лениво и угрожающе наставлял ее Руль.
– Сейчас же пустите меня, – твердила Лена и слезы потекли по ее щекам. В этот момент Никодимыч подошел к Рулю.
– Вы, ребята, угомонитесь, – начал увещевать он спокойно и дружелюбно, стараясь не возбуждать распоясавшуюся банду. – Отпустите бабу, пусть идет.
– Ты отвали, дед, – оборвал его Руль. – Эта баба мне нравится. Дергай, пока цел.
Никодимыч ничего не ответил. Он повернулся и пошел между рядами к комнате администрации, где должен был находиться Гога.
– Эй ты, козел, – крикнул Рул вдогонку Никодимычу. – Если позовешь мента, тебе не жить. – Никодимыч задержался на секунду у двери в комнату администрации и оглянулся на окрик. Руль сидел, нагло развалившись и смотрел на Никодимыча, как на зайца, которого он намеревался зарезать. И еще Никодимыч успел заметить то, что в первый момент не мог увидеть Руль, ибо сидел он спиной ко входной двери. А эта дверь вдруг с треском распахнулась и в проеме появился Сергей. В руках он держал занесенный над головой топор. Сергей стремительно побежал к тому месту, где сидел Руль. Раздались крики ужаса, женский визг, все понеслись кто куда, включая банду, окружавшую Руля, Руль замешкался, не понимая в первый момент, что происходит. Правая рука его лежала на столе, а левая – на спинке стула. Сергей с размаху опустил топор, пытаясь отрубить ему руку, но Руль в последний миг успел ее убрать и отскочить. В то место где лежала его рука с треском врезался топор, застряв
