А если в ней был залит, например, волос человеческий или какой-нибудь предмет, ему когда-то принадлежащий, скажем, пуговка, то этот человек тоже пропадал. Можно было бы решить, что свеча сварена с добавлением ядов, но люди, предметы исчезают полностью, без остатка. Как будто их не было на земле. Праха не найти.
В полиции важного гостя выслушали с вниманием и обещали всяческое содействие, но, когда тот ушёл, посмеялись над фантазиями в Министерстве внутренних дел: «Нам бы их заботы».
А чиновник, звали его Александр Андреевич Романовский, тихо жил в гостинице, бродил по городу, беседовал с извозчиками, купцами, бабами на улице, детишками и внимания особого к себе не привлекал. Только всё в книжечке своей помечал, которую с собой носил.
Время шло, но однажды нашли его мёртвым на берегу реки у старой рыбацкой избушки. Глаз у него не было, а рот был залит свинцом. Такого преступления в городе ещё не совершалось. Начальник полиции подал в отставку, и его уволили вместе с его заместителями. Понаехали в город комиссии и сыщики, только никого не отыскали. Тело отправили в Санкт-Петербург, а когда уезжали комиссии, то будто бы какой-то самый главный из них сказал, что «таких специалистов, таких экспертов-учёных, как Александр Андреевич Романовский, на весь мир и десятка не наберётся и что это огромная потеря для России. Не уберегли».
Баба Мила на этом месте сделала паузу и предложила остановиться и снова попить чаю. Мы были так заворожены рассказом, что согласились быстро, только бы нас не выставляли за дверь. Но ведь было уж поздно, и часы что-то били, и за окном ночь стояла, а так было хорошо и по-семейному уютно.
– Ну что же, если понравилось, то милости прошу в другой раз. Пусть наши встречи будут постоянными. А день и час позже назначим. Само всё решится, не загадывайте.
Глава II
Когда мы вернулись домой, то, не сговариваясь, решили, что, наверное, не стоит зажигать свечи. Не то чтобы мы поверили всему, о чём рассказывала бабушка Мила, нет, более того, мы шутили про «свечные ужасы», но… вообще решили, что свечи, как и любой другой товар, нужно покупать у проверенных поставщиков. Без свечей праздник проведём. На этот раз.
– Меня задевает не то, что мы будем сидеть за столом без свечей и что праздник будет неполным. Со свечами уютней, и привычней… Причина. И запрет. По сути, нам запретили это делать. Напугали. Создали фобию. И вот мы боимся. Может, в этом дело? Атеистический терроризм, – рассуждал я на кухне.
– Ты же больше агностик, чем верующий, – напомнила Лариса.
– Я – агностик, когда слушаю бред проповедников о сотворении мира и подчинении воле мифического творца через посредническую контору церковь. Не верю я этой франшизе. Но когда праздник, то я за праздник, если это не варфоломеевская ночь и не культ принесения человеческих жертв в честь языческого божества.
– А что такое «варфоломеевская ночь»? – спросила Лиза.
– В году
