только ненависть. Но чем больше я пыталась возненавидеть девушку, тем сильнее она мне нравилась.
В том месте, где должна была находиться одна из грудей, появилась ноющая боль. Помни, кто они такие. Они не твои друзья или союзники. Эти монстры – безжалостные убийцы, которые желают лишь твоей смерти либо превращения в одну из них. Эти слова прозвучали в сознании голосом отца, по крайней мере таким, каким я его помнила.
– Не верится, что тебя считают бесполезной, – прервала я очередную фразу собеседницы, стараясь говорить мягким тоном. – В конце концов, тебя позвали принять участие в Охоте.
– Лишь потому, что наследницей моего отца являюсь я, а не она, – фыркнула Рекке. – Если бы я не была такой молодой, то правила бы от собственного имени, но пока что Эльвира является регентом. Власть ей нравится, и она хочет избавиться от соперницы.
Какое-то время мы шли молча, спутница ступала за мной след в след по узкой тропе.
– Она могла бы убить тебя сама или приказать кому-то из приближенных, если бы желала тебе смерти.
– Мой отец – ее брат – перед смертью наложил связующее проклятие. – Рекке покачала головой. – Он был старшим в семье и носил титул лорда, а потому тетя убила его, чтобы получить титул. Но он успел наложить чары, которые не позволяют расправиться со мной ни мечом, ни словом. Поэтому, несмотря на формальный статус правителя поместья, Эливира не могла организовать на меня покушение. Думаю, Охота – самый верный для нее способ. – Девушка вздохнула. – Я скучаю по отцу. Он был хорошим. Научил меня всему. А еще мы играли во дворе, когда он не был занят.
– Мы тоже играли с отцом, – прошептала я. Тупая боль вернулась. Я так давно ни с кем о нем не говорила… И уж тем более с кем-то, кто даже не являлся человеком.
– В какие игры? – поинтересовалась Рекке.
Мне пришлось напрячь память, чтобы ответить.
– Когда я была совсем маленькой, он брал монетку или кусочек сладкого и прятал их в обуви. Сестер у меня было целых шесть, так что башмаков было много. Я угадывала, в котором из них находится спрятанное, и если оказывалась права, то могла оставить находку себе. Как только я подросла, мы в основном соревновались на охоте и тренировались обращению с оружием.
– Какие странные игры, – рассмеялась собеседница. – Но мне нравится. А у нас рядом с поместьем было озеро, и мы соревновались, кто больше наловит лягушек. Эльвира приказала засыпать его после смерти отца. А еще она велела освободить мою комнату, что говорит: она не планирует, чтобы я вернулась с Охоты живой.
Обида в голосе девушки была очевидной. Вероятно, даже такие монстры по-своему любили родных. Вероятно, понимание, что тебя ведут к верной гибели, так же болезненно, как и угон в плен. Я встряхнулась. Попытки вложить в поступки гоблинов человеческие эмоции делали ситуацию только хуже. Нужно быть сильной, чтобы не чувствовать жалости, не заводить никаких отношений, даже если часть меня стремилась протянуть руку и пожать плечо
