В окне вагончика появилось и странно быстро исчезло лицо Егора. Его рука закрыла дверь. Сергей напрягся – все мелочи слились в одно нехорошее предчувствие, вспомнилась аксиома: «Ситуацию легче контролировать с минимальным количеством участников, и другая – покажи, кто здесь зависимый». Громко произнёс:
– Соколы, к машине! – И пастуху тише: – Я через минуту вернусь, только дам задание.
Он распорядился шлихи не мыть, а расположиться возле выходов сланцеватых гребешков.
Баян, с присущим восточным людям терпением, дождался, чтобы сказать:
– Начальник, я знаю, ты человек твёрдый, справедливый.
– Откуда знаешь? Тебя здесь не было.
– В бинокль смотрю. – Сергей подумал, что это шутка, и ошибся. Хорошо, что вида не подал. Пастух продолжал: – У меня обида. Помоги. Твой шофёр украл карабин. Пусть вернёт.
– Как он мог украсть? Из юрты, что ли? У тебя у очага постоянно жена, дети. Ты что-то путаешь.
– Из пещеры взял, я там прятал. Сын видел. Он всегда следит. Шофёр это был: ниже меня ростом, крепкий, улыбается часто, шляпу носит.
Сергей вскипел. Но только внутри, снаружи сдержался.
– Он вернёт!
– Начальник, ты понимаешь, умный! Дружить будем! Заходи в гости – жена кумыс приготовит. Крепкий – понравится. – Прошла секунда, не более, пастух, словно вспомнив, что он – богатый человек, сбросил налёт учтивости: взлетел в седло, махнул плёткой, в его интонации проскользнула наглость, не просто утверждение, а приказ:
– Завтра буду!
Сергей постучал в дверь вагончика.
–Леопольд, вылезай, разговор есть. – И закончил почему-то с грузинским акцентом: – Зачем закрылся?
– Я не Леопольд и не кот, а Егор Кузьмич, – уточнил обиженный голос.
– Тем более, выходи на свет.
– Ну, вышел. И что дальше?
– Егор, не заедайся. Посмотри на дальние горы, на чистое небо, на реку – красиво, широко, просторно. Но мы здесь гости. Гости! А ты в гостях украл. Их оружие. Оно для них святое. Отдай Баяну карабин.
– Я не брал.
– Отдай, всё равно пограничники при возвращении обыщут машину, найдут и конфискуют – ни себе, ни людям.
– Не найдут!
Сергей мысленно удовлетворился ответом: «Провинившийся подтвердил, что взял – уже хорошо». Однако Кузьмич хотя и сдавал позиции, но продолжал упрямо гнуть своё:
– У меня мест много. У них мозгов не хватит искать.
– На части, что ли, разберёшь? Я не хочу позора! Я не хочу, чтобы каждый, где бы мы ни появились, показывал на нас пальцем и хрипел вслед – вор-р, а дети кривлялись, свистели и строили рожи. У тебя есть дети?
– Сын.
– Представь, как он тебя освистывает.
– Я нашёл, а не украл.
– Это их земля. Это их дом. Дом везде! Ты нашёл в их доме! Твоё упрямство просто глупо. Верни.
Егор
