style="font-size:15px;"> – Притормози! – приказал Пионов, и мы на заднем сидении дружно качнулись вперед. – Как это нет?!
– Откуда я знаю? – удивился я и, глядя на них, вставил шпильку: – Это ваша прерогатива.
– Ты эту идею брось, дорогуша, – совершенно некстати произнес Акиндин.
Наверное, он решил обратиться к здравому смыслу спутников, потому с логикой у него, на мой взгляд, оказалось все нормально.
Люся выразительно посмотрела на Пионова и сделала жест, чтобы покрутить пальцем у виска. Я только не понял, насчет кого – меня или Акиндина.
– Ладно… – сказал Пионов, повернувшись ко мне и морщась, как от зубной боли, – вылазь!
– Я все равно найду, где она! – крикнул я им, едва успев выдернуть из машины свой зонт.
Люся выглядела крайне недовольной. Акиндин произнес очередную глупость: «Дурак спит, а счастье у него в головах стоит». Что думал Пионов, я так и не понял, потому что в этот момент он смотрел в окно. В общем, я им подкинул работенку. Но что хотела выразить своим жестом Люся? Было два варианта: первый – они считали меня идиотом, который копает на пустом месте, второй – она меня наконец оценила, но с точки зрения потенциального покойника. А если это так, то человек в черном рано или поздно должен меня найти, и тогда они дружно сыграют марш Шопена на расческе, пивном бокале и люсиных заколках. Выходит, что блондинку действительно забрал кто угодно, но только не полиция. Может быть, человек в черном?
Район станции «Владимирская» давно пришел в запустение: вход под землю провалился, просел и Кузнечный рынок за ним. Население постепенно перебралось в другие районы – благо места было предостаточно.
Большой котлован, заросший по берегам непролазными джунглями, был наполнен цветущей водой, и поговаривали, что здесь водилась только рыба «чучунда», приплывающая откуда-то из глубин метро – рыба невероятных размеров и большой силы. Все попытки выловить ее заканчивались трагически. Последний раз троих рыбаков в лодке она попросту перевернула, и только одному удалось выбраться на берег. Так что только сумасшедший мог ловить здесь рыбу. Однако такой сумасшедший стоял на мостике с удочкой в руках и делал вид, что его страшно интересует поплавок. При этом он выглядел, как подросток, которого уличили за неблаговидным поступком.
Я незаметно оглянулся – Леха благоразумно прятался за деревьями.
– Стой там, где стоишь, – посоветовал я ему.
– У меня, как в аптеке… – отозвался он. – Я рыбачка еще по пути сюда срисовал.
– Кто бы сомневался… – похвалил я его.
Все это время я безуспешно боролся в головной болью, массируя большой палец попеременно на правой и левой руке. Вид у меня, наверное, был странным, потому что рыбак наконец смотал снасти и ушел.
– У тебя есть таблетка от головы? – спросил я.
– Есть, – ответил Леха. И тут его понесло: – У меня была баба…
– Женщина? – уточнил я, сворачивая на улицу Ломоносова мимо строения в виде утюга.
Дома
