что не буду писать, потому что я вообще никогда не любил участвовать в полемике, а сейчас – тем более… Я напишу, а скажут: вот старик против молодежи выступает… Ну, я и не написал…
Все это должно встать на свои места… Это состояние, которое долгие годы культивировалось… Сейчас везде идет какая-то спекуляция: этот уехал, значит, он герой. А на самом деле… Ростропович, один из благороднейших людей, недавно сказал, что пора уже уважать тех, кто здесь жили и живут, а не тех, кто уехал… При всем уважении к уехавшим – там тоже есть мои товарищи – не могу не сказать, что уехавшие выиграли долгие годы жизни, а оставшиеся здесь… Вы видите по мне, что я выиграл… Я сегодня думаю, смогут ли меня нормально похоронить, а не то что бы там надеть… Им же все это доступно и еще многое другое… У них свои проблемы. Они приезжают сюда и в силу, может быть, своей недостаточной интеллигентности и тактичности начинают объяснять, как сложно там и как замечательно здесь…
Это другая тема – и я ни в кого камень бросать не собираюсь, но вот я недавно прочитал стихи Коржавина в «Новом мире» – он, кстати, один из немногих, кто честно обо всем этом сказал… Да, конечно, но при всех сложностях жизни там – ну нельзя же сравнивать! Ну, какое бы привести сравнение? Я вот в вас стреляю – это угрожает вашей жизни, а тому мешает звук этих выстрелов. Ну, есть разница? Вот ведь как…
Как это обычно бывает, сегодня возникают всякие там течения – модернизм, постмодернизм, метафоризм, мета-метафоризм, не помню, чего там еще… Честно скажу: я в это очень мало верил всегда, тем не менее внимательно читал, вглядывался – мало ли что, а вдруг… Я всегда очень легко подвергал сомнению свои убеждения. Тем более что речь идет об очень активных, энергичных людях, которые всячески пытаются создать такое впечатление, будто родилось некое новое искусство, новая литература.
Я же в это никогда не верил, хотя, повторюсь, на всякий случай много читал и много об этом думал, особенно последние два-три года. Они и вправду очень активные и энергичные, они беспрерывно болтаются на Западе. А там, как я понимаю, не очень искушены, не очень хорошо информированы о текущем процессе в нашей словесности. Я могу привести ряд поэтов, в моем понимании самых значительных, которых там просто не знают – скажем, Арсения Александровича Тарковского, или Самойлова, или Соколова – тех, которые туда не едут, а значит, там не бывают, не шляются и не шатаются там. Одни уже умерли, а те, что живы, тоже не ездят по разным причинам. А те, другие, там толкаются бесконечно: то и дело читаешь, что в какой-нибудь Голландии прошла презентация книги поэтессы такой-то. Кто она такая, бог ее знает…
Тем не менее я об этом думал всерьез и еще раз пришел к окончательному убеждению, что все это не более чем хреновина – извините за ненаучность термина… Да и всегда я считал, что вскоре после первого появления на свет от всех этих течений, как правило, ничего не остается. Есть поэт А, поэт В, поэт С – вот это остается, а все эти так называемые группы и содружества – чепуха… Молодым людям свойственно объединяться,
