на соседнем месте.
Мгновение, в которое я ее увидел, обнаружило, что она заслуживает самого пристального внимания: румяная, с полными губами, покатыми щеками девушки, обретающей женственность, с соблазнительными изгибами, подчеркнутыми светом проектора, каштановыми волосами, стянутыми в пучок.
Я сразу заметил, что это нежное существо искоса наблюдает за мной краешком глаза. Делаю вид, что внимательно слежу за банальным сюжетом, которым еще более банальный продюсер фильма пытается заинтересовать нас на экране.
Франц, обративший внимание на мою пассию, толкает меня коленом, видимо с целью придания мне смелости.
Вообще, я не очень находчив в такого рода ситуациях. Несмотря на напускную самоуверенность, чувствую ужасную робость.
Наконец фильм заканчивается под фанфары, дробь барабанов и демонстрацию прусского флага, победно развевающегося над страной, снова обретшей мир. Зажигается свет.
Соседка еще более привлекательна, чем я предполагал.
С галантным видом прикуриваю сигарету, которую предлагает мне Франц. Затем наклоняюсь к девушке и спрашиваю любезно:
– Надеюсь, вы позволите, фрейлейн.
Она улыбается, словно желает сказать: «Ага, меня интересовало, как ты начнешь знакомство», – и отвечает:
– Пожалуйста, я сама курю иногда.
Спешу проникнуть в брешь, которую открыла для меня моя куртуазность, и предлагаю ей сигарету.
Вскоре мы болтаем друг с другом, как давние знакомые. Выясняю, что ей шестнадцать лет и что она в Мюнхене на летних каникулах. Приехала из Штутгарта, где родители занимаются бизнесом. Учится там в политехническом техникуме.
Закончив взаимное представление, отправляемся втроем пройтись по улицам.
Кауфингерштрассе не так оживлена, как прежде. Оранжевые лучи заката освещают лица прохожих и отражаются в окнах многочисленных магазинов одежды, расположенных в этом районе.
Намекаю Францу, что он мог бы вернуться в Урфельд один, однако приятель, кажется, не понимает, что его присутствие не обязательно.
Наконец бедняга уходит, потупив взор и, вероятно, сетуя на непостоянство моей дружбы.
Но ведь не каждый день встречаешь Бригитту!
Оставшись наедине, мы чувствуем, что разговор не клеится.
Я трогаю ее за руку.
– Может, что-нибудь выпьем? Кафе не очень шумны в такой час. Сможем поболтать.
Она с улыбкой принимает приглашение и кивает. Мы входим в небольшой пивной зал.
Когда мы устраиваемся за столиком, я спрашиваю:
– Пиво, сок, вермут?
Сразу видно, что у нее небольшой опыт посещения кафе с молодым человеком. Она несколько смущена, но роняет застенчиво:
– Лимонад, если не возражаете.
Уверенность вновь покидает меня, я утрачиваю покровительственную манеру поведения, которой держался ранее. Почему
