находим свободную скамью и садимся. Мимо течет река, в ее темных водах отражается голубоватый свет фонарей на острове Пратер и мосту Максимилиана.
Обнимаю ее и прижимаю к себе…
– Я все еще в ожидании. Ты не закончила своего предложения…
В темноте чувствую, как она смотрит на меня и нежно мурлычет:
– Думаю, ты один из тех, которые мне нравятся.
Я не осознаю случившегося, когда мои губы прижимаются к ее губам, которые наполняют меня желанием.
Мы договорились встретиться на следующий день на углу Гётеплац и Хёберштрассе.
Она появляется, улыбаясь. Ее фигуру плотно облегает палевый костюм. Он очень идет ей, подчеркивая тонкую талию и восхитительные бедра. Сегодня ее волосы не стянуты на затылке, но свободно ниспадают на плечи. Легкий макияж. Я особенно не удивляюсь, поскольку знаю, что она не состоит в БДМ (Bund Deutscher Mädel – нацистская организация немецких девушек, весьма строгая в вопросах морали. Макияж ею не признавался. – Ред.).
– Привет, герр Петер, – говорит она с улыбкой.
– Вчера, – отвечаю, – было достаточно одного «Петера»…
Молча она берет мою руку.
Автобус на Штарнберг уже собирается отправляться. Мы вбегаем в него за мгновение до того, как билетер закрывает двери.
Остановка через час. Мы – у озера. Хотя август почти закончился, а с ним и летний сезон, на берегах озера Штарнбергер-Зе много людей. На каменной стенке сидят парни и девушки в купальных костюмах. Они разговаривают и громко смеются. Другие играют в пляжный волейбол.
Поворачиваюсь к Бригитте:
– Будем купаться? Что скажешь?
Чуть покраснев, она отвечает:
– Если хочешь, Петер… Мне нравится купаться.
Мы спускаемся на пляж и направляемся к домику, стены которого обклеены ярко раскрашенными плакатами. Я знаю, что там можно взять в аренду купальные костюмы.
Все раздевалки заняты. Пока ждем, предлагаю Бригитте сходить в бар. Там вокруг нас полуголые парни и девушки, и, как ни странно, мы в одежде чувствуем себя смущенными.
Через несколько минут подходит распорядитель пляжа и сообщает, что кабина освободилась.
Мы следуем за ним и останавливаемся у дверцы, пока он достает из кармана ключ. Прежде чем мы осознаем, что он делает, распорядитель заталкивает нас внутрь и закрывает за нами дверь.
Я слегка раздосадован таким оборотом дела. Не из-за себя, конечно, но из-за Бригитты. Моим первым импульсом было выйти наружу, но опасение подвергнуться насмешкам распорядителя, который, должно быть, ждет нашего выхода и своих чаевых, заставляет меня воздержаться и подумать.
Бригитта ничего не говорит. Она просто улыбается.
– Нам придется смириться с этим, – говорит она. – Надеюсь, ты будешь хорошим мальчиком, – продолжила она просительно.
Бригитта начинает раздеваться. Я поворачиваюсь к ней спиной и делаю то же самое.
Кабина
