как вода найдет себе путь через твёрдую скалу. Всё равно что осуждать людей, которыми с сотворения мира движет всё то же мельничное колесо. Всё равно что осуждать Бога.
Боровой, не глядя на часы, которых у него просто не было, определил, что до назначенного времени оставалось около 10 минут. Он ускорил шаг и вскоре дошёл до площадки с 6-метровой бронзовой стеной из человеческих тел. Ещё одно напоминание человеку о его истинной природе, жестокой в своем псевдо-всемогуществе. Напротив, через широкий перекрёсток, светло-красная восьмиэтажка со скруглёнными углами и сплошным ленточным остеклением, авангардный эксперимент позднего конструктивизма с каркасной системой, где внутреннее пространство опирается на колоны, а стены – только защита от окружающего мира. Иван Иванович ухмыльнулся иронии – два полюса 30-х годов прошлого века на одном перекрёстке. Любопытно, какие напоминания останутся от нынешнего времени?..
– Прошу прощения, вы не меня ждёте? – прервал размышления высокий сутулящийся парень в очках, мутных от капель. Иван Иванович не заметил, как солнце опять сменилось тучами, и над кварталом повисла морось.
– Вас, – ответил он.
– Здравствуйте, – незнакомец протянул для пожатия руку.
– И тебе не хворать, – отреагировал Боровой, но рук из карманов не достал.
Парень смутился, но использовал поднятую руку, чтобы снять очки и протереть платком от воды.
– Принёс?
– Да-да, сейчас, – ответил он и, почти заикаясь, спросил: – А обязательно на бумаге? Я бы мог сканы через «облако» переслать. Мне не очень удобно отходить с работы в такое время, шеф может дёрнуть.
– Так спокойней, – сказал Боровой.
Парень напрягся, с мелкой дрожью в руке открыл портфель, достал пухлый бумажный свёрток формата А4 и протянул Ивану Ивановичу.
– Думаете, это настолько опасно? – наконец, выдавил он из себя.
– Жизнь вообще штука опасная, а хорошая жизнь – вдвойне, – Боровой неожиданно решил дать парню совет.
– Извините, а можно тогда наличкой? – набрался смелости незнакомец.
Иван Иванович усмехнулся:
– Быстро учишься.
Он достал из пальто пачку новеньких тысячных купюр.
– Прощу прощения, извините, они настоящие? Без подстав?
– Перегибаешь, парень.
– Извините. Конечно. Благодарю. Если что я на связи.
Он развернулся и широким неуверенным шагом, как кукла на шарнирах, направился к подземному переходу. Боровой, не двигаясь, смотрел ему вслед. Страх – древнейший механизм управления человеком. Преодолев на мгновение низменный страх, сегодня вечером этот мелкий человек отдаст все деньги в полулегальном притоне, где чистенькая шлюшка, плотно обтянутая кожей, даст выпороть себя, моля о пощаде. Там, в потайных задворках большого года, маленький человек почувствует
