похожая на ту, из сна. Лица он не помнил, его черты размылись, но волосы – тот же цвет, та же фигурка. Она оторвалась от блокнота, на миг пересеклась с Владом взглядами, улыбнулась ничего не значащей улыбкой и вернулась к записям. Внизу живота шевельнулось желание, в ушах зашумело, но он взял себя в руки, и прошёл в кабинет.
Здесь уже собралась вся толпа. Помещение кардинально изменилось с тех пор, как Влад был здесь в последний раз: холодная серая коробка с белыми жалюзи, металлическими стеллажами и креслами на колёсиках превратилась в тёплую кремовую комнату с яркими абстракциями на стенах. Присаживаться, по всей видимости, не предлагалось. Из помещения пропал большой переговорный стол (на его месте теперь лежал пушистый персидский ковёр), стояли только три кресла, не считая глубокого кожаного самой шефини за деревянным столом с причудливо витыми ножками. Обстановка предполагала короткий формат совещания, чему Влад был безмерно рад.
Анна Владимировна Босоркан приветствовала новых подчиненных стоя у стола. Первое, что бросалось в глаза, – её красные волосы. Наверняка, у этого оттенка есть специальное название, но Влад не считал себя знатоком таких нюансов. Он (впрочем, как и коллеги) просто видел красный. Довольно опасный цвет для женщины в таком возрасте, тем более что в природе подобных оттенков не бывает, краситься приходится часто. Но шефиня, надо отдать ей должное, выглядела безупречно.
Определить длину волос не представлялось возможным, они были собраны в причёску, и, если бы Владу предложили её описать, он, скорее всего, воспользовался бы определением «что-то во что-то». Фигура не девочки, но и не бабы. Важная деталь, безусловно, бросавшаяся следом за цветом волос: грудь не меньше четвёрки, подчеркнутая глубоко декольтированной бежевой блузой причудливого кроя.
Ничто земное нам не чуждо, с одобрением отметил Влад.
Формат совещания не подразумевал диалог один на один, поэтому Влад не рисковал слишком уж откровенно утонуть в этом декольте. Стараясь сдержать улыбку, он представил, каково это – общаться с ней с глазу на глаз, точнее, с глаза на грудь. Оставалось надеяться, что дамочка не ханжа.
На груди – длинная серая нить жемчуга с инкрустированными вставками логотипа Шанель. Юбка-карандаш чуть ниже колен могла бы быть строгой, но её тёплый коричневый цвет и кожаная фактура, обтянувшая точёные ягодицы, не располагали к строгости. Или это грудь сбивала с толку?
Цвет глаз рассмотреть издалека было невозможно, но точно не чёрные или карие, скорее, светлые. Крупные чёрные стрелки, подчеркивавшие контраст. Глубоких морщин опять-таки не видно, но для них и рановато, особенно с нынешним развитием косметологии. В ушах массивные кольца, того же серого оттенка, что и жемчуг.
Словом, аппетитная штучка. «Я бы вдул», – мысленно резюмировал Влад. В этот момент штучка, кажется, выделила его из толпы и, сверкнув стрелками, будто ответила: «Я б дала».
– Добрый день, коллеги, – прервала, наконец, она поток его (и не только его) мыслей. – Думаю,
