не нервировать лидера гонки и дистанцию сокращал потихоньку. Привычная обувь и постоянные тренировки благоприятно сказались на моих скоростных качествах.
Главное было не торопиться, вымотать аборигена, чтобы не нанести сильную моральную травму. Однако такому хитроумному расчёту сбыться было не суждено. Впереди я узрел раскрытые створки кроличьей норы, что было явно неспроста. Абориген ускорился, и я понял, что физкультурные упражнения надо завершать, если не хочу остаться с носом, но без «языка».
Рванув что есть силы, я пнул беглеца в спину и мы вместе ввалились в тёмный провал норы. Аборигену пришлось несладко, то ли толчок был слишком сильным, то ли он был слишком дистрофичным, но попытки подняться даже не предпринимались. Он отполз к стене и лишь поскуливал, бормоча что-то непонятное. Я подошёл поближе и присел около него.
Действительно, здоровяком его было не назвать, даже наоборот. Лохматые короткие волосы непонятного цвета, добротная, но изрядно заношенная одежда, кое где латанная. Но самое главное было то, что передо мной был человек. Обычный, не трёхглазый, без когтей и я надеюсь без клыков. С трудом подавил желание узнать это немедленно. Интересно, чтобы он подумал, если бы я попытался увидеть его зубы? Мысль меня позабавила, и я усмехнулся. По-своему истолковав такое действие, абориген стал быстро лопотать что-то про еду, семью и какую-то случайность.
Темнота не способствовала установлению контакта, пора было выходить из тени. Включить свет не было проблемой, посох я терять не намеревался.
– Здравствуй, быстроногий олень! – поприветствовал я, незнакомца, как только сумрак растаял, растворенный мягким светом, пролившимся с вершины посоха.
Реакция аборигена была неожиданной. Он замолчал, поперхнувшись на полуслове, выпучив глаза и, похоже, собирался провалиться в обморок, лишив меня своего приятного общества.
– Эй, эй, ты куда собрался? – я стал хлопать его по щекам, пытаясь привести в чувство.
Тут я ещё кстати сообразил снять очки и выругался про себя – военные разработчики использовали все шансы боевой техники воздействия на противника, в данном случае, увидев меня в этих очках, враг должен был обделаться от страха.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Ты кто? Ты разве не из полиции? – Пациент вроде бы начал оживать.
Ну надо же! Он меня не понимает! Попался единственный живой человек на планете, и тот страшно дремучий. Хотя стоп! Почему это единственный, когда он о полиции говорит. Значит, как минимум социум. Вот это да, не было гроша да вдруг алтын! Я постучал себя по затылку – где обещанное ускоренное обучение, за что муки приняты? Но, похоже, эта штука действительно работает, в чём я тут же убедился. Я немало удивился, когда следующую фразу произнёс на не своём родном языке:
– Не из полиции.
Судя по всему, моему симбиоту не хватало словарного запаса для анализа, по мере общения эта проблема должна решиться. Повторение последних слов
