тружеников.
А в остальном дорога была как дорога: верстовые столбы через каждую версту и природа, природа, природа во всех своих проявлениях между ними. Да ещё люди и кони попадались в попутную с нами сторону и навстречу, одни обгоняют без эмоций, другие просто улыбаются и смотрят на наш возок и коняшек или отпускают шутки, разной степени смешливости, – зрелище мы действительно представляли собой неординарное, ну а уж если я говорил, что еду к любимой тещё, то получал выпивку и сочувственные хлопки по плечу. Халяву получал, ясное дело, только от мужиков женатых, ведь от холостых дурней только приколы сыпались, ну ужо они сами попадут в такое же положение когда-нибудь.
А ещё случай был: мимо нас проезжал добрый молодец в добром же состоянии духа, то есть уже практически ничего впереди себя не различающий, нам ещё повезло, что он нас не сверху решил обогнать, а, как и положено правилами – слева. Ну, а навстречу ему тоже добрый молодец и что характерно тоже не лыком шит, а под завязку заправился на ближайшей заправке всем, что заливали за воротничок кольчуги – и столкнулись они лоб в лоб (потому что один свесился с лошади слева, а другой – справа), и упало два тело на землю, то есть сначала был звонкий "Бац!", а потом глухие два "хлобысь" и "хлобысь", почти слившиеся в один большой «хлобысь». Короче, такого, пусть и не сыгранного дуэта я не слышал никогда – но выдали они порцию отборной какофонии, что называется от души и для души. А как выдали – так и затихли, обняв друг друга в железных латных объятиях. Кони их стали около хозяев, и дорога стала временно непроезжей. Ибо мало охотников распутывать двух пьяных рыцарей друг от друга и оттаскивать их в придорожную канаву – а ну как они проснуться и им не понравиться, что их распутывают и оттаскивают?
На очередной зелёной стоянке я протянул нескольким муравьям бревно для них, а для меня соломинку и они её (или его?) опрыскали охран-жидкостью. Дегустировали напиток губы и язык Эльзы.
– Кисленько! – сказала она и добавила: – Но вкусненько.
И попросила добавки. Молча. Одними глазами.
Мы любили друг друга, и поэтому нам совсем не было кисло или горько. И нам не мешали муравьи, а мы не мешали муравьям. Столько эмоций, а всего на всего один привал на дороге. Лепота!
Только вот шквал налетел, да так, что унёс часть нашего лёгкого скарба. А потом ударил ливень. Что это был за ливень! Он лил со всех сторон, он бил упругими струями и прижимал все к земле, а потом от неё же отрывал, он мочил всё живое и неживое и снаружи и изнутри! А молнии сверкали так густо, что казались сверкающим лесом, только росшим корнями в небо. Мы с Эльзой кое-как привязали наших пони под дубом и сами дрожали рядом, обнявшись.
– А молния не ударит в дуб? – прокричала мне в ухо промокшая до нитки и испуганная до пяток жена.
– Не боись, всё будет хорошо! – я дерзко улыбнулся, хотя боялся так же сильно, если не больше.
И
