мировую славу автора, «Дьяволиада» считалась литературой запрещенной, за одно ее хранение полагалось пять лет сибирской каторги.
Мастер и Вождь не возражали.
При этом чуть ли не в открытую ее читал и обсуждал весь петербуржский, московский и киевский свет, и это придавало атмосфере вокруг последнего творения живого классика еще большую остроту и пикантность.
Господин генеральный директор департамента, Комиссар государственной безопасности Никита Ворчаков, блестящий двадцатидевятилетний офицер, возглавлявший Четвертое управление, хоть и считал Церковь институтом весьма косным и даже временами раздражающим, был в этом показательном смирении заодно и со своим патроном и с его знаменитым родственником-писателем.
Не буди, что называется, лихо.
Вон как они уперлись по куда более важному, чем все сочинения господина Булгакова, «жидовскому вопросу», совершенно справедливо и ясно сформулированному Господином Имперским Советником остзейцем Альфредом Владимировичем Розенбергом.
Просто сказали «нет».
Дальше можно не спорить и не обсуждать: только безумный политик может позволить себе в открытую выступить против Русской Православной Церкви, авторитет которой за годы Гражданской войны и разрухи поднялся до воистину неисповедимых высот.
Позиция церкви была проста и понятна: крещен по православному обряду и знает русский язык – значит русский.
И теперь любому самому гнусному жиду, и пьющему народную кровь банкиру, и сутенеру, и контрабандисту, для того чтобы избежать поселения, лагеря или расстрела, достаточно было просто «раскаяться», отречься от веры отцов, принять православие и стать «официальным имперским выкрестом».
Потому как, чтобы официально считаться «русским», достаточно двух вещей: совершенного владения государственным языком и крещения по православному обряду.
Вот жиды и крестились – с ужасающей скоростью.
А русским языком проживающее в наших палестинах еврейство и без того преотлично владеет…
…И понятно ведь, что слову жидовскому верить нельзя ни при каких обстоятельствах.
И крещению ложному верить нельзя.
Но вот – уперлись церковники.
Просто рогом уперлись, можно сказать.
Вот и ставит жидяра Мейерхольд пиески в своем собственном театре «Эрмитаже», вместо того чтобы лес валить, как положено по «Русской правде», несмотря на то, что своего жидовского происхождения ни от кого не скрывает.
Даже, говорят, – гордится.
Говорит – библейская кровь…
…А недавно, прямо на глазах у господина генерального инспектора, его старого полкового товарища, девицу увел.
Невесту.
Потом бросил, разумеется.
Предварительно надсмеявшись.
Правильно ведь говорят: актеры – сукины
