себе надолгонадолго или до конца
племянник помнит взор склоненный —
в движеньях бледново лица
над карточным сукном зеленым
зловещий ломберный отсвет
и в лёте тех же помнит лет
взметенный как костром зарею
над миром красный облак-дым:
пылало небо и под ним
стояли дети не игрою
сим зрелищем поражена
была душа их – в этот вечер
истории провеял ветер
услышал мир: война —
жена
готовит мужа в путь походный
мать сына в вихрь свинцовый шлет
за годом чорным год голодный
землистоликий настает
в столице пасмурно и скупо
лиш речи дерзки и вольны
раз гость обедавший (за супом
за кофэ тот же дух войны
тень неотступная) как дети
рассказывал бегут на фронт
потом закрывшись в кабинете
отец шагает взад вперед
и курит в кресло погрузившись
а со стены на мир озлившись
поднявши правый эполет
насупясь клочит баки дед
портрет поблекнувший за синью
полудымка ещо бледней
вот сын вошол с отца очей
не сводит и привлекши сына
отец как с равным первый раз
совет житейский начинает —
он сгорблен – ус растрепан – глаз
над смятою щекой блуждает:
он мог бы – глухо говорит:
здесь совершенствуясь чинами
жить в безопасности и с вами
но что ж – он убедился —: вы
и без меня – а мне чины
не нужны —
мало понимая
слова ловя их звук глухой
сын хочет что-то отвращая
в судьбе – закрыть отца собой
но произвел уж разложенье
в нем книжный яд: отделено
от дела в нем ево волненье
как в грезе сковано движенье
косноязычно и темно
и безучастливый наружно
стоит а перед ним отец
твердит серея как мертвец:
я не могу – расстаться нужно —
осудиш сам меня потом
и в хлопотах о переводе
уже отец – уже в походе
и брошен прежний мир и дом
к кузине бабушки в именье
сын с матерью приглашены
вот Петроград зловещей тенью
как призрак отплывает в сны
ещо России лик мелькает
в окне вагонном перед ним
вот берег Волга раздвигает
клокочет пароходный дым
воззрившись ночью в темень в оба
в огнях течот дракон речной
на пристанях сухая вобла
гармоника и женщин вой
вой матерей что провожают
хмельных рекрутов на войну
а лодки с песней рассекают
взлетая чайками – волну
с икон огромных черноликих
сурово тьма времен глядит
и та же тьма во взорах диких
тех провожающих стоит
ещо увидит он усадьбу
в ней бабы Оли силует
в
