скрывался пулькак в самоходе здесь метался
в мундире синем генерал
как он под тем же кровом спал
где через час над картой сонный
сидел нахмуренный Буденный
и шли буденовцы – три дня
поток струился их багровый:
кто в красном сам а кто коня
покрыл попоной кумачовой
семь раз равнинный круг осок
был дымным зрелищем сражений —
как исторических движений
гулял здесь смертный ветерок
и укачалася волна
надолго ли – почти навеки:
на 20 лет усмирена
кровавой желтизной мутна
и исторические реки
вспять потекли в века в назад
отмстит истории возврат
опять здесь Польша – пролегает
до этих пастбищ и холмов
и космы вехам ветр качает
среди болотных тростников
с холма замковово крутово
за их чертою виден флаг
на зелени горит как мак
и слышен выстрел часовово
и мнится русским что они
– кто их превратностей достоин! —
не между двух великих воен —
двух революций стеснены
Глава пятая
все прошлое – места и лица
граница змеем сторожит
лиш изредка письмо как птица
через границу прокрылит
в нем дедушка рукой слепою
любимой дочери ещо
каракульку привета шлет
но вот уж с траурной каймою
неотвратимая пришла:
от жизни – горсткочкой зола
в письме портрет – старик бровастый
да связка жолклая листков
вязь неразборчивая слов
строк польских дождик блеклый частый —
проклятье матери – письмо
что сын хранил до самой смерти
(так дождалось оно в конверте
накрест завязано тесьмой —
возмездья: в правнуке обиды
отмстятся рода) старый ксендз
в костеле служит – панихидой
чужой не облегчая слез
так – что недавно было близко
отходит поглощаясь тьмой
и мать встревожена другой
трагическою перепиской
оборванный вдруг писем ряд:
из ссылки пишет Саша-брат
ещо он в памяти речистым
в косоворотке нигилистом
потом студентом и потом
зеленой тенью за винтом
теперь в засветной переписке
обрел простую гореч ран
рассказ безхитростный о близких
преполовляется в роман:
кто памятью ещо хранится
младенцем – нынче уж успел
полутрагически жениться
он сам устал и постарел
заметив старость вдруг – поникнул
шол улицей ево окликнул
возница с козел: эй старик
и этот разбудивший крик
вдруг все сказал и в самом деле
старик – так просто: жизнь прошла
вчера рожден а у купели
уж плещут смертные крыла
был с юности
