вот эти двое – мы,Вот это здесь – наш дом.
Как флорентийские холмы
Весь мир лежит кругом.
Не потому, что он хорош —
Он нас томил и жег,
Всегда он за спиною нож,
Чтоб нас убить, берег.
Но мы ему сказали: ты
Не страшен потому,
Что есть другой, смелей мечты,
Убьешь – уйдем к нему!
И добрым стал он с той поры,
Он услужить нам рад,
Он тихий дом нам подарил
И яблоневый сад.
Там, на закате, медлим мы,
Не разлучая рук,
И флорентийские холмы
Легко лежат вокруг.
1953
171
Когда я буду на земле моей
Жить (девушкой уже, конечно) снова.
Я буду всех наивней и скромней.
Совсем как ты в дни давнего былого.
Я косами затылок оплету.
Надену светлое простое платье
И бархатку на шею – помнишь? – ту
В которой так любил тебя видать я.
Твою я повесть свято повторю:
Я буду одному верна до гроба.
Как я с тобой, весеннюю зарю
Рука в руке не раз мы встретим оба.
И будет у меня ребенок, сын,
Которого с тобой нам не хватало.
Ему я тихо в зимние часы
Перескажу все то, что ты сказала.
И я, как ты, не напишу стихов,
Из нищих слов сработанных убого,
Я буду лишь в тишайшем из садов
Растить цветы и ими славить Бога.
И если Он благословит меня —
Состарюсь я разумной и пригожей,
Чтоб в вечер мне назначенного дня
Уснуть с улыбкой на твою похожей.
Так ты во мне себя переживешь.
Так я, благодаря твоей любови,
С моей судьбы сотру земную ложь:
Косноязычье голоса и крови.
1950
172
Как поцелуй через платок.
Что хуже свел с ума.
Как та приписка между строк.
В которой суть письма, —
Так наша встреча началась
В те дни далеких лет:
Вся любопытство, а не страсть,
Вся прихоть, а не бред.
Но был губительным ожог
Тех ветреных утех,
Ты не смогла и я не смог
Разъять объятий тех.
И вот, как видишь, сбереглось
И будет жить века
То, что когда-то началось
Как будто с пустяка.
1953
173
Я вспоминать люблю об этом
Далеком и счастливом дне.
Он начался простым рассветом.
Зарозовевшим на сосне.
И разгорался понемногу
Все радостней и горячей.
И вот, в туфлях на босу ногу
И с полотенцем на плече.
Сперва дорожкою по саду
Затем тропинкой под уклон —
Туда, где пруд ночной прохладой
Еще блаженно напоен.
И вдруг (я ветки раздвигаю),
Вся в брызгах солнца и воды —
Ты, ослепительно нагая,
Виденье
