«скорблю» он слышал со всех сторон. Медленно, словно боясь кого-то разбудить, прошел Алес через развороченные сени и замер. Об Алисе напоминали лишь скатерть, измазанная перевернутыми яствами – ждала мужа, клоки растрёпанной одежды и оторванная нога чуть выше голени. Развернулся тогда охотник и пошел домой. Не было у него больше дома, кроме леса. Берендей отнял у него человеческий дом. Неизвестно какой леший помог ему выбраться из болота, но Алес лес делить с берендеем не собирался.
Охотничья выдержка помогла Алесу в поисках берендея. Когда Алес подошел к пещере, он почувствовал странное родство с тем, кого собирается убить. Точно так же зверь подходил к сеням в его избе и, вероятно, такое же дурманящее предчувствие мести спирало его дыхание. Берендей лежал, не то сопел, не то придавлено рычал. Он не замечал присутствия охотника, когда зверь выбирался из болота, он позволил грязной воде просочиться в тело через раны и теперь, он лежал неспособный как-либо сопротивляться охотнику. Неспособный его даже заметить.
Алес молча приблизился, достал большой нож и вонзил его в косматое тело. Берендей стал стонать чуть громче, а лапы его начали едва приподниматься.
– Щенок губастый! Реви, реви, сейчас я тебе нареву. – Алес надавил на нож и остановился. Он боялся потерять самообладание и поддаться чувствам. Сейчас он поддался и на секунду задумался правильно ли это. Его взор, как будто ища решения, прыгал по пещере, глаза быстро приспособились к темноте. В одном углу, вдоль измазанной кровью стены темнели куски человеческого тела, и голова со знакомым цветом волос. Вот оно, решение.
– Ты отнял у меня мое сердечко. Теперь я вырежу твое.
Алес измазал руки в крови. Мерными движениями он вспарывал зверя чуть ниже ребер. Берендей становился все тише. Жизнь, вместе с сердцем и последними, хрипящими вздохами, покинула его.
Сжимая сердце, словно ребенок сжимает игрушку, Алес подполз к останкам своей жены.
– Алиса. Вот я и вернулся, я вернулся с охоты, я все-таки вернулся. Слышишь? Радуйся мне – голос охотника принялся дрожать, вслед задрожали и плечи. Потом охотник уснул.
Когда проснулся и вытер следы обсохших слез, увидел млечную россыпь звезд. Как он выходил за берендеем, было утро. Время текло обычным урядом, замечая горя одного человека. Еще раз посмотрел на останки жены. Свершилось необратимое. Поэтому Алес почувствовал себя ничтожно маленьким и беспомощным. Сверчки по-прежнему пели в кустах, а ветер успокоительно шумел в кронах дубов. Но это не успокаивали теперь человека, казалось безмолвной насмешкой. Никому не было дела до его утраты, Алесу было мерзко.
Он развел костер. Нужно было обогреться и поесть. Сердца очень питательны. Лежа на холодных камнях охотник почувствовал, что сам похож на зверя. Стиснув зубы он застонал, сотрясаемый мелким ознобом. Было паршиво. От того, что он продал все свои жизненные устои так дешево – враг даже
