на увеселительную прогулку? Подцепив к ошейнику поводок, сладеньким голосом я объясняла своей питомице, что мы идём «гулять». «Гулять» – слово, вызывающее восторг у любой образованной собаки. Моя же дурында упиралась всеми четырьмя лапами и смотрела на меня с тоской.
Отойдя на расстояние полного поводка, я доставала из кармана «вкусняшку». На тот момент вкусняшками были сушёные бараньи кишочки, приобретённые в своё время для котов, но ими забракованные. Лакомство сильно подванивало и дома по этой причине хранилось исключительно в герметичном контейнере. Теперь же источником замечательного запаха в доме стала моя зимняя куртка, карманы которой намертво пропахли кишочками. Занна лакомство обожала и ради него проходила нужные пять метров.
Но вскоре она, наконец, поняла назначения поводка и очень повеселела от этого понимания. Думаю, она уже было смирилась с участью цепной собаки, которую с цепи никогда не спускают.
Через некоторое время я решилась на выход «в люди». Мы с моей собакой пошли к нашему поселковому магазину. Шли рывками: то почти бегом, то зависая над каким-нибудь участком, который тщательно обнюхивался. Но всё-таки вполне себе нормально шли, и вдруг моя собака так рванула поводок, что я едва не свалилась.
Навстречу нам шёл мужчина с собакой, к ним-то и рвалась моя девочка изо всех собачьих сил. Незнакомый пёс, довольно крупный, немного даже превосходивший Занночку ростом (на тот момент), бросился к нам, поскольку оказался без поводка. Страшные мысли в моей голове, не успев принять какую-то определённую форму, тут же улетучились при виде умилительной картины: радостно повизгивая, собаки играли друг с другом.
– Да вы снимите с поводка, – услышала я голос подходившего мужчины и почему-то послушалась, хоть до этого момента я не решалась отпускать свою бывшую вольную собаку. И тут моя Занночка кинулась на грудь этому незнакомцу, стараясь непременно лизнуть его в лицо. Затем она затанцевала перед ним, ласкаясь, и в заключение бухнулась на спину, подставляя живот. Живот мужчина чесал, Занну обнимал, поглаживал, приговаривая: «Ты моя хорошая! Ай, умница!»
Я и не предполагала, что у моей собаки в её прошлой бездомной жизни были друзья. С этим фактом нужно было считаться, поскольку ни разу до этой встречи я не видела её такой счастливой. Не скажу, что мне доставило удовольствие наблюдать, как моя собака кого-то любит явно больше, чем меня. Но прочитав внутренне себе нотацию типа: «Марина, надеюсь, ты не собираешься ревновать собаку», я выдохнула и стала знакомиться с Занкиными друзьями.
Её друга звали Малышом, хозяина Малыша – Игорем. Малыш вообще-то был «большиш», но странным образом имя ему подходило из-за детского и какого-то бесшабашного выражения симпатичной мордахи. Окрас он имел столь красивый и замысловатый, что вначале я решила, что пёс является представителем какой-то особо редкой породы. Особенно, видя обращение с ним хозяина. А обращался Игорь со своим псом, как с наследным принцем: столько гордости было во взгляде хозяина
