конечно, я не пошла. Морозный воздух обжигал лицо, и я ринулась в тёплый дом, совершенно уже спокойная за свою оказавшуюся такой морозоустойчивой собаку. А вот невероятный человек Игорь продолжал гулять с собаками два раза в день, правда, сократив каждую прогулку до 30-40 минут. Я же присоединилась к вечерним прогулкам, когда потеплело до минус 30. Произошло это только на десятый день, и это стало началом возвращения нормальной жизни, в которой не нужно вскакивать в шесть утра, размораживать дверь и быстрее кормить горяченьким Занку. Несмотря на морозоустойчивость моей собаки, всё-таки я в эти дни несусветного холода кормила её очень рано, ведь утренние часы – самые холодные. Всё это время у меня был практически армейский подъём: вскочил, мгновенно оделся, побежал!
И все дни холодов Занночку спасала в том числе и шторка, немного, правда, задубевшая (вопреки обещаниям производителя), заиндевевшая, частично утратившая прозрачность, но очень нас выручившая. Наша разумная собака не только не трогала свою дверь, но и послушно залезала в будку по моей команде, чтоб я аккуратно эту дверь закрыла на ночь. Умница!
Когда холода кончились, я шторки оставила, оптимально раздвинув их, чтоб, с одной стороны, был хороший приток воздуха, но, с другой стороны, была некоторая защита от ветра и снега. Вот тут Занна и догрызла свою замечательную дверь, решив, что она ей больше не нужна! Заодно она съела все углы на нашем деревянном крыльце, так как будка, которую мы перенесли в связи с холодами под окно, находилась недалеко и от крыльца. После мороза нам так не захотелось тащить тяжеленный Заннин дом на прежнее место… Так что кое-какой урон от холодов всё-таки был. Но в целом проверка на морозоустойчивость показала, что у нас удивительная собака: пережив такие морозы, она даже ни разу не чихнула!
Глава 7. Манечка
Когда мы так неожиданно решили завести собаку, мы, по понятным причинам, не посоветовались с нашей кошечкой Манечкой, согласна ли она, чтобы в её Манином дворе стала жить большая собака. А она явно была против. Это было видно по тому, с каким отвращением Маня наблюдала за Занной в окно.
Когда же в окне, как в большом телевизоре на экране, появлялся ещё и Малыш, с которым Занна тут же начинала беситься, Маня окончательно расстраивалась и спрыгивала с подоконника. «Глаза бы мои на это всё не смотрели!» – давала понять нам наша кошка. На меня она смотрела с укором, мол, ты что, хозяйка, натворила? Но тут я, конечно, должна сделать отступление и подробней рассказать о своей кошечке, поскольку уж кто-кто, а Маня, несомненно, заслуживает, чтобы ей я посвятила отдельную главу.
Наша кошечка – курильский бобтейл, причём шоу-класса, и по паспорту она вовсе даже не Маня, а Роз-Мари. Взяли мы её уже практически взрослой в качестве невесты для нашего кота Трюши (тоже бобтейла). Трюшеньки, рыжего красавца, моего любимого котика, к несчастью, больше с нами нет: в страшную грозу он мчался домой и угодил под машину. Утешением мне служит мысль, что мой кот прожил хоть и недолгую, но
