жевали.
На неё поглядывали мужчины. На то, как прикрываются её глаза. Как пошевеливаются ноздри.
Вот она допила, промокнула салфеткой губы – и вышла.
Сразу несколько человек посмотрели ей вслед – из-за столиков и из очереди.
(Пользуясь этим, буфетчица мгновенно подменила брошенную ей полусотню десяткой – и с приветливой улыбкой стала ждать, когда покупатель повернётся.)
И только Саша не смотрел ни на кого. Он уставился в стену. Было ясно, что он глубоко задумался и что он вообще такой – склонный задумываться.
Потом он достал потрёпанный блокнот и, запустив пальцы в волосы, начал что-то записывать, то резко ускоряясь, то останавливаясь.
2.
От окошка «до востребования» тянулся хвост.
Продвигались, впрочем, быстро. И никто ничего не получал.
Подошла очередь Тани. Она раскрыла, выставила паспорт.
Женщина за стеклом пробежала пальцами по ящичку – и отрицательно качнула головой.
Таня сжала губы.
Саша опять пил чай в буфете.
Через столик от него пила чай Таня.
Они видели друг друга – но не проявляли интереса. Мерно поднимая стаканы – то поочередно, то синхронно, – они предавались питью.
Они сидели параллельно (если бы их столики были ближе, они оказались бы словно за одной партой), и когда их движения совпадали, это выглядело то ли комично, то ли ужасно загадочно. А может, и подозрительно.
И все в буфете бросали взгляды – уже на них обоих.
Но они никого не замечали.
Саша сидел в своём номере перед телевизором.
Номер был двухместным. Телевизор негромко работал, а сосед громко храпел.
В телевизоре происходила любовная сцена. Очень откровенная.
Взгляд Саши был очень напряжён.
Но смотрел он не на экран, а на тумбочку соседа – где под светом настольной лампы лежала раскрытая пачка печенья.
Саша смотрел на неё долго. Потом осторожно выбрался из кресла, прокрался к тумбочке – и вытащил одно печенье.
И, постояв, – ещё одно.
В этот момент сосед перестал храпеть и заворочался, и Саша замер в невозможной позе.
Но храп возобновился – с такой неожиданной мощью, что Саша даже пригнулся. И не разгибаясь, на цыпочках стал красться в ванную. По пути взял с кровати газету.
В ванной закрылся и начал есть – изо всех сил стараясь не торопиться.
Газету при этом держал перед грудью: в неё падали крошки.
Их он потом с газеты слизал.
3.
За крайним столиком в буфете обжирался толстяк.
Вошёл Саша – слегка ударившись о стену.
– Э-э… Здравствуйте! – сказал он буфетчице.
Буфетчица не ответила.
– Чай есть?
Буфетчица не ответила.
– Пожалуйста… чай, –
