Этот район не навсегда останется городской выгребной ямой. Когда-нибудь, чувак, все эти дома в округе будут чего-то стоить, а я куплю их, когда они не будут стоить ничего. И с «дурью» то же самое. Время и место, Тинк. Это дерьмо во Вьетнаме ни хрена не стоит. Положи его в лодку и отвези к Мысу Йорк, и оно превратится в золото. Это как волшебство. Зарой его в землю и подожди десять лет, и оно превратится в алмаз. Время и место.
– Почему ты так мало говоришь в классе?
– На занятиях меня ничего не привлекает.
– Тебя привлекает торговля наркотиками?
– Дилерство? Нахер это. Слишком много легавых, слишком много неожиданностей. Мы строго импортеры. Мы не распространяем. Мы просто договариваемся. Мы предоставляем вам, австралийцам, делать по-настоящему грязную работу – толкать это на улицах.
– То есть Лайл выполняет вашу грязную работу?
– Нет, – отвечает Даррен. – Лайл выполняет грязную работу Титуса Броза.
Титус Броз. Повелитель Конечностей.
– Эй, Тинк. Человек должен где-то работать.
Даррен обнимает меня за плечи.
– Слушай, я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты не настучал на меня насчет Джаббы, – смеется он. – Ты не стал крысой в истории с крысой.
Школьный садовник, мистер Маккиннон, отвел меня за шиворот в кабинет директора. Мистер Маккиннон оказался то ли слишком слеп, то ли пьян до слепоты, чтобы суметь опознать двух парней, которые собирались отрубить мне правый указательный палец при помощи мачете. Все, что мистер Маккиннон смог сказать, – это: «Один из них был вьетманюга!» Этак можно описать половину нашей школы. Я не назвал имена не из-за стойкости или верности одноклассникам, а скорее из чувства самосохранения, и то, что меня неделю оставляли после уроков переписывать в тетрадку таблицу умножения, являлось небольшой ценой за целые уши.
– Нам бы пригодился такой парень, как ты, – говорит Даррен. – Мне нужны люди, которым я могу доверять. Что скажешь? Хочешь помочь мне построить мою империю?
Я на секунду кидаю взгляд на Лайла, который все еще обсуждает дела со свирепой Бич Данг и ее кротким мужем.
– Спасибо за предложение, Даррен, но, ты знаешь, я никогда всерьез не задумывался о строительстве героиновой империи как о части своего жизненного плана.
– О, вот как? – Он швыряет сигаретный окурок в волшебный замок своей сестры. – Ты человек с планом! И каков же великий жизненный план Тинка Белла?
Я пожимаю плечами.
– Ну давай, Илай, умный австралийский краб, расскажи, как ты собираешься выползти из этого ведра с дерьмом.
Я смотрю на ночное небо. На Южный Крест, напоминающий кастрюлю с одной ручкой из мерцающих белых звезд или маленький ковшик, в котором Лайл варит себе яйца каждым субботним утром.
– Я собираюсь стать журналистом, – отвечаю я.
– Ха! –
