дождь, однако холод не ощущался. Напротив, я даже вспотел и, чувствуя жар и аромат конского пота, радовался. Каждый шаг вороного был четок и быстр, грациозен. Такие кони – прирожденные скакуны. Да, нехорошо так думать, но вот избавлюсь от Жбана, и будет мне облегчение.
Обернувшись, я посмотрел на изувеченного коня. Тот изо всех сил пытался выдержать темп. Глаз у него слезился и совсем заплыл кровью. Голову Жбан держал кверху и немного вбок, словно плывя и стараясь не захлебнуться.
Глава 21
Когда мы приехали в Джексонвилль, мне захотелось проверить: исполнит ли братец обещание спать под открытым небом? Нет, не сдержит он слова. Это я понял, видя, как жадно он всматривается в горящие теплым светом окна первого же попавшегося нам по пути салуна. Мы завели лошадей в стойло, и я попросил местного конюха подковать вороного коня и заодно оценить Жбана. Он поднес фонарь к морде последнего, осмотрел больной глаз и сказал, что даст оценку завтра при дневном свете.
В центре городка мы с Чарли разошлись: он хотел выпить, а я поесть. Договорились встретиться в гостинице.
Дождь перестал, и на небе появилась крупная полная луна, вслед за ней и звезды. Я вошел в скромный ресторанчик и присел за столик у окна. Положив руки на стол, я полюбовался на них в свете луны: такие неподвижные и бледные, собственные пальцы казались чужими. Тут подошел паренек и, поставив на стол горящую свечу, нарушил картину.
Я изучил висящее на стене меню. Спать накануне я ложился голодным, позавтракал скудно, и теперь в кишках у меня крутило и урчало. В местном же меню блюда – все как на подбор – предлагались питательные, жирные. И когда подошел официант с карандашиком и нагнулся, готовый записать заказ, я спросил:
– Нет ли чего полегче?
– Вы не голодны, сэр? – спросил официант.
– Есть хочу, аж ноги подгибаются, но хотелось бы чего-то не столь нажористого, как пиво, говядина или картофель с маслом.
Официант постучал карандашиком по блокноту.
– То есть вы хотите есть, но не желаете наесться?
– Хочу заморить червячка.
– В чем же разница?
– Мне надо поесть, но только не тяжелую пищу. Понятно?
– Как по мне, – ответил официант, – смысл питания в том, чтобы наесться.
– Хотите сказать, у вас больше ничего нет? Только то, что в меню?
Извинившись, официант ушел и вскоре вернулся с поварихой, явно недовольной. Еще бы, у нее дел невпроворот, а тут я притащился и отвлекаю барскими запросами.
– В чем беда, сэр? – поинтересовалась она, вытирая руки о рукава.
– Я не говорил, что у меня беда. Хочется легкого ужина, не из тех блюд, что находятся в вашем меню.
Глянув на официанта, повариха вновь посмотрела на меня.
– Вы не голодны?
– Если так, можем подать полпорции, – добавил официант.
– Сколько вам повторять? Я голоден. Умираю, как хочу есть. Просто поужинать мне надо легким
