в работе палаты лордов?
– Полагаю, что должен, хотя был бы рад больше никогда не видеть Лондон.
– Ты всегда был для меня загадкой, Кейтсби, – нахмурилась мать.
– А ты для меня, мама. Наверное, ты начала составлять этот список сразу после смерти Роу.
Ее круглое лицо сморщилось.
– Не сразу, но вскоре. Я вижу неотложную необходимость, даже если ты этого не понимаешь.
– Вы с отцом, должно быть, хорошо подходили друг другу.
– Да. И этот брак был устроен нашими родителями, как и брак Артемис и Себастьяна. Если хочешь…
– Нет! Я сам выберу невесту, мама, но благодарю тебя за помощь. Я тщательно просмотрю списки и решу, как лучше поступить.
– Обещай мне, что сделаешь хороший выбор, Кейтсби, – раздраженно поморщилась мать.
– Что именно значит «хороший»?
– Ты выберешь подходящую графиню Малзард.
– Я намерен сделать именно это.
– Хорошо, – все еще с сомнением сказала мать. Вздохнув, она вышла.
Кейт смотрел на аккуратно написанные страницы, сообразив, что не знает, чей это почерк – матери или клерка. У нее даже не нашлось повода хоть когда-нибудь написать ему. Письмо, извещавшее о смерти Роу, написал секретарь брата Маунт.
Он и Маунта унаследовал? Вероятно, да. Этот тихий, средних лет человек постоянно держался в тени, пока его не вызовут.
Если этот аккуратный твердый почерк принадлежит матери, то это просто чудовищно, если учесть, что строки написаны, когда тело ее любимого старшего сына еще толком не остыло.
Кейт заставил себя увидеть оборотную сторону. Потрясенная неожиданной смертью, мать, должно быть, цеплялась за второго сына как за шаткую опору, хваталась за импульсивного, беспечного, дерзкого Кейта, каким его считала, выбирая между ним и изгнанием из дома, который принадлежал ей сорок лет.
Если правильный брак снова внесет спокойствие в мир его матери, то просьба невелика. Но Кейт поймал себя на том, что ему очень не хочется выбирать невесту из этого тщательно составленного списка.
На следующее утро Кейт проснулся в большой и очень удобной графской кровати. Повернувшись на спину, он разглядывал на пологе над кроватью позолоченную металлическую розетку, изображавшую солнечные лучи. Он понять не мог, почему его брат потрудился украсить то, что никто, кроме него, не видит.
Кроме него и, возможно, Артемис. Это навело Кейта на унылые мысли о списке матери. Если бы можно было повернуть время вспять и вернуть прошлое, он без колебаний сделал бы это. Но увы…
Он посетил могилу Роу, прочитал надпись, вырезанную на каменной плите, пытаясь примириться с переменами. Но все еще ждал, что брат вот-вот примчится, разъяренный его самозванством.
Встав, Кейт подошел к окну открыть шторы. Солнце только что поднялось. В Лондоне светская жизнь продолжается далеко за полночь, порой до рассвета, и день начинается лишь после
