Хамфри пользовался широкой известностью, считаясь непревзойденным авторитетом в области древних языков, знатоком месопотамской и шумерской письменности. Его дом был завален манускриптами и старинными книгами, пахнувшими плесенью, свитками папирусов и цилиндрами, покрытыми письменами.
Придержав Джаспера перед поворотом, Джереми вспомнил те давно прошедшие дни и мечтательно улыбнулся.
Загадочные тексты, древние языки, таинственные иероглифы околдовали его с первого мгновения, как только он увидел их. Желание расшифровать письмена, раскрыть их волнующую тайну вскоре превратилось в страсть. Пока сыновья других благородных джентльменов учились в Итоне и Харроу, Джереми, успевший с юных лет показать себя одаренным исследователем и самоотверженным служителем науки, занимался с частными учителями и с Хамфри, который сам был замечательным ученым. И если у других молодых джентльменов в возрасте Джереми имелись старые школьные приятели, Карлинг водил дружбу со старыми учеными коллегами.
Эта жизнь подходила Джереми как нельзя лучше, в окружении ветхих папирусов и пыльных фолиантов он чувствовал себя как рыба в воде.
Располагая, подобно Хамфри, значительным состоянием (родители оставили Джереми солидное наследство), молодой Карлинг вместе с дядей посвящал все свое время научным изысканиям. Его дни проходили большей частью в тиши кабинета или в компании других ученых вдали от лондонского света с его суетой.
Шли годы, и дядя с племянником, погруженные в разгадывание тайн прошлого, возможно, пребывали бы в блаженном уединении до конца своих дней, если бы не досадное обстоятельство. Несколько лет назад Джереми принял почетную должность, которую прежде не один десяток лет занимал в ученом мире Хамфри. Это знаменательное событие совпало с необычайным всплеском интереса ко всему древнему. Общество охватил настоящий бум. На головы ученых обрушилась лавина запросов от различных учреждений и богатых семейств, желающих оценить подлинность и установить стоимость всевозможных редкостей, книг и манускриптов, найденных в частных собраниях. И хотя Хамфри, несмотря на преклонный возраст и нездоровье, время от времени все еще консультировал, годы брали свое, и мало-помалу консультации и экспертиза древностей легли почти полностью на плечи Джереми.
Благодаря безупречной репутации и широкой известности молодого ученого владельцы древних манускриптов нередко предлагали астрономические суммы, желая заручиться его мнением. В определенных кругах обращение к нему за консультацией стало хорошим тоном, завсегдатаи модных салонов соперничали за право похвастать, что подлинность их древнего месопотамского текста подтвердил не кто иной, как сам высокоуважаемый Джереми Карлинг.
При мысли об этом губы Джереми насмешливо скривились. Жены тех, кто жаждал услышать его суждение, не меньше мужей стремились заманить к себе в дом именитого гостя, чтобы потом рассказывать на светских раутах, что принимали у себя этого прославленного затворника.
