щелкнуло:
– Был дан второй звонок.
Даша любила эти последние минуты. Между вторым и третьим звонком. В интервью ей обычно подсказывали: входите в образ? Приходилось кивать. Не объяснишь.
Им кажется, что вот она выходит на сцену – и думает про себя, что она лебедь или баядерка. Ага. Если так, то тебе не в балет, а в психбольницу.
На сцене надо думать о сцене. Где красная лампочка, означающая центр. Где размечены мелом начало и конец трудных пассажей. Где откроется люк. Нужно следить за дыханием. Слушать музыку. Видеть дирижера. Помнить о каверзных трюках, подстроенных Маэстро. И как из них выскочить. И еще постоянно сканировать собственное тело. Полный контроль. Забылась – травма. Отвлеклась – травма.
В дверь легонько стукнула и тут же вошла портниха:
– Мне Славик сказал, чтобы я к вам заглянула, – елейно запела она. – Я поняла его так, что вам диадема не нравится? А Веронике нравилась.
Тут же испугалась, что перегнула – подобострастно предложила:
– Может, другую принести?
– Не надо, – отрезала Даша. Добавила: – Если Веронике нравится, мне тем более.
Та исчезла. «Полетела доносить госпоже, – усмехнулась Даша. – Это мы еще посмотрим».
– Был дан третий звонок, – объявило радио, начало привычно перечислять: – Солистов, артистов, занятых в начале, просьба пройти на сцену. Был дан третий звонок.
Даша застегнула ворот кофты до самого верха. Поднялась. Между толстыми рейтузами и кофтой топорщилась пачка. Кофту, рейтузы, валенки, чтобы не растерять ни грамма тепла вокруг мышц, снимет только в кулисах, перед самым выходом. Привычным движением пригладила ладонями виски, из которых ни волоска не могло выбиться. Пора.
Из-за усиленной охраны обычная театральная рутина сегодня шла медленнее, запиналась. Президентов этим вечером на самом деле было два. В ложе с Виктором Петровым сидел глава Республики Конго, прибывший в Москву с официальным визитом. Дебют Беловой разогрел ожидания. Впервые все ложи, выкупленные большими корпорациями, были забиты под завязку. В партере добавили приставные стулья. На ярусах висели гроздья, как в автобусах в час пик. А пресс-секретарь уже с утра перестала брать трубку: места для прессы все равно кончились.
Наконец, дали третий звонок. Люда проскочила на свое место. Поддернула пачку. Что такое? Опять затор.
Очередь кордебалета была свернута в клубок: колючая и шуршащая от трущихся друг о друга жестких пачек. На лицах недоумение.
– А сейчас что? – спросила Люда, никто не ответил.
Вера Марковна стояла перед входом за кулисы, как дракон у зева пещеры.
Заверещала:
– Руки показываем, руки.
Недоумение только усилилось.
Первая из стоявших растопырила пальцы.
Вера Марковна, не церемонясь, царапнув, стащила золотое кольцо.
Ответила на вытаращенный взгляд:
– На выходе заберешь, – и бросила на поднос, позаимствованный из буфета и поставленный на стул
