он подошел к столу и выглянул на улицу. Дорога была пуста. Теперь те ребята казались ему наваждением.
«А был ли мальчик?» – вспомнилась ему видоизмененная цитата из книги Горького.
– Может, мальчика-то и не было совсем? – проговорил он и задернул плотные пыльные шторы.
Комната погрузилась в полумрак.
– И что теперь?
«Может, выпить?» – казалось, что эта мысль ему не принадлежала, но Антон счел ее вполне разумной и вышел из комнаты.
Порывшись на полках, он нашел бокал, а в одном из ящиков десяток свечей.
«Думаю, не ошибусь, если скажу, что отключение света здесь в порядке вещей».
Вернувшись в комнату, он убрал с центра стола клавиатуру и поджег фитили. По обеим сторонам от монитора, он накапал воска прямо на столешницу, и прикрепил на них свечи.
«Кощунство, – мелькнуло в его голове. – Да и хрен с ним».
Антон достал привезенную с собой бутылку красного вина и, поставив ее на стол, вновь погрузился в коробку, на ощупь ища в ней штопор. Долго искать не пришлось: неприятный укол в палец выдал местоположение нужного объекта.
Сев за стол, мужчина откупорил бутылку и налил полный бокал бордовой жидкости. Он сделал пару больших глотков и, отставив бокал в сторону, вынул из верхнего ящика пустую тетрадь и ручку. Положив их перед собой, он придвинул ближе папку с надписью «НАРАБОТКИ».
Тяжело вздохнув, он тоскливо уставился на черный экран монитора, в котором отражалось пламя обеих свеч.
– Все же стоило купить ноутбук, – чуть слышно проговорил он. – Что ж, вспомним былые времена, когда тебя, дружище, – он похлопал ладонью по монитору, – не было и в помине.
«Только писать-то мне пока и не о чем», – пронеслось в его голове, и тоскливый взгляд упал на лежавшую перед ним папку.
– Вот странно, – Антон сделал глоток вина. – Здесь идей на пол жизни хватит. Вот только не хочу я за них браться. Они кажутся прошлым. А прошлое…
«…должно оставаться в прошлом, – закончил он мысленно. – Что же ты, дурак, опять сам с собой болтаешь? Хотя бы, давай уже по делу. Нужно придумать хорошую идею. Нужен новый сюжет».
Антон закрыл глаза.
«Вообще-то, ты решил выпить. Хотя, одно другому не мешает».
– Если ты только можешь еще писать.
Это были самые страшные слова, которые он всегда боялся себе произнести. Он считал писательство смыслом своей жизни, единственной отдушиной в тяжелом и, порой, несправедливом мире.
К тому же, оно давало неплохой доход, а представить себя у станка ежедневной работы с обязательствами и выбитым на лбу словом «Должен» он не мог. Да и куда бы он пошел с неоконченным высшим литературным образованием?
Нужно было действовать, – два года простоя заметно ударили по его карману. Ведь не для того он потратил последние сбережения на переезд, чтобы остаться литературным бомжом.
Сделав
