с амвона священник.
– Воистину Воскресе! – радостным хором ответила ему вся церковь.
– Христос Воскресе!
– Воистину Воскресе!
– Христос Воскресе!
– Воистину Воскресе!
Сколько раз мы сегодня слышали этот возглас, и хором, радостно вот так отвечали? Многократно. И сейчас, напоследок мы, гимназисты, кричали «Воистину Воскресе!» с особенным энтузиазмом, потому что после службы нас должны были повести в нашу трапезную, где нас ждало богатое угощение.
«В колледже искусств никого не заставляют часами стоять на службах, – размышляла я, с облегчением выходя на воздух из душного храма. – Там все совсем по-другому».
Мне вспомнилось, как я выскочила из гимнастического зала и взволновано сообщила маме, что меня могут взять в балерины.
– В балерины?! – разволновалась мама. – Неужели тебе хочется быть балериной?
– Да! Хочется! – мне показалось, что мама против моего желания и испугалась. Если она не даст мне своего благословения, то я не смогу туда поступить. – А ты не хочешь, чтоб я была балериной?
– Почему, если тебе так уж хочется… Просто понимаешь, ты ведь вся в меня, а у меня плечи, грудь… – мама опустила глаза на свой пышный бюст. Если у тебя такая же грудь вырастет, то, как ты будешь с этим всем… там легкость нужна…
– Да будет у меня легкость! Я ж на диете сидеть буду!
– Это тяжело… А у тебя всегда был хороший аппетит.
– Ну мам! Вдруг у меня и не вырастет никакой груди и с весом будет все в порядке, а я не попробую стать балериной и потом жалеть буду всю жизнь!
– Ну хорошо. Давай попробуем, раз уж ты так настроена, – махнула рукой мама.
– Ура!!! Ура!!! Я стану балериной!!! – запрыгала я от радости.
И теперь, после утомительной службы, глядя в голубое весеннее небо и слушая радостный перезвон колоколов, я испытывала настоящее чувство облегчения от того, что уйду из православной гимназии, и мне не придется больше стоять на этих длинных службах.
Глава 5
Поступление на хореографическое отделение проходило в два этапа. На первом этапе оценивалась гибкость и физические данные, на втором чувство ритма и артистизм.
По пять человек, нас вызывали в балетный зал и там, на полу, мы демонстрировали перед хореографами свои шпагаты, мостики, тянули подъем, выворачивали стопы наружу. Все это проделывали мы в майках и трусах. Оценивали нас те самые две женщины, что приходили в подростковый клуб на гимнастику. Меня удивило, что из всех девочек, отобранных ими тогда, поступать пришли только три, и то одна из них не была отобрана, а пришла сюда самовольно. Это была моя подруга Машка.
– Разве тебя тоже отобрали? – удивилась я, увидев ее в сопровождении матери.
