а сама села рядом, потягивая свой спец-коктейль.
– Где ж ты бродила, гулёна? – спросила она машинально, и поразилась, осознав, что поняла ответ.
~ Последние тёплые дни, – отозвалась кошка, мурлыча и наворачивая корм. – Хорошо.
Гонзалес растерялась на секунду, но, почувствовала лёгкую вибрацию на груди.
«А,» догадалась женщина. «Медальон работает…»
– А что ты не у Даниеля? – обратилась к Плюшу Люси.
~ Не хочу, – спокойно отозвалась кошка, усаживаясь и начиная умываться. – Мне этот дом нравится больше. Я тебе принесу мышь. Сейчас столько мышей. Жирные, в листьях прячутся.
– Спасибо! – Люси рассмеялась.
– У, девочки, ранние пташки! – Мигель, уже в спортивном зелёном костюме с ярко-оранжевыми лампасами и вертикальными полосами на рукавах, стоял на пороге кухни.
Он приблизился к Гонзалес и игриво обнял её, тычась лицом, сам, словно, как кот. – Не хочу идти на службу…
– Давай-давай! – Рассмеявшись, женщина ласково оттолкнула его прочь. – Тебе ещё- в зал, пробежка, ну, или в обратном порядке. Смотри, я даже Даниелю не позволяла школу прогуливать! Дисциплина должна быть!
– А, понравилось? – Он подмигнул и, чмокнув Люси в щёку, направился к выходу. Кошка спрыгнула с тумбочки и побежала за ним следом.
– Тебе что на завтрак приготовить? – окликнула женщина.
– Не надо! – отозвался Родригес, выходя. – Приду- орехового масла намажу… Пожалуй… Омлет с овощами надоел.
Оставшись одна, Люси потянулась и включила небольшой телевизор, посмотреть новости, в том числе и местные.
* * * * *
После бизнес-заседания, Энтони и Тереза Чёрнсыны зашли к ней в офис.
Энтони тут же закурил. Тереза не сразу заметила это.
– Так, – заговорила она, включая проектор. – То, что Роберта так легко избрали Генеральным Менеджером не снимает с тебя ответственности! Ты…
Она замолчала, с тревогой глядя на сына.
– Мальчик мой, – пробормотала женщина, вглядываясь в его грустное, словно погасшее лицо. – Ну, сними жилет, уже можно… Крылышки болят?
– Душа болит, – тот отозвался со стоном, но скинул пиджак, рубашку и жилет, запиравший его в человеческом теле.
Он раскинул крылья – бордовые, тусклые, словно запёкшаяся кровь.
– Мы не имеем право сделать что-либо Сыну Шейха, – напомнила Тереза.
– Не важно, – шепнул Купидон. – Лору это не вернёт. Ничего. Я привыкну. А как только кто-либо унаследует глаза Мэри -я сменю тело. Мамочка, как же я тебя люблю!
Он опустился на колени, уткнувшись лицом ей в живот, и разрыдался, а женщина могла только гладить его, плечи и волосы, и её собственное сердце болело гораздо сильнее, чем его.
* * * * *
Гонзалес уже собиралась ложиться, когда Энтони и Мигель, переговариваясь, вошли в кухню.
Родригес,
