популярного барда было не разобрать, но хриплый голос звучал горделиво и благодушно:
– Я исключение из правил, культурный феномен, если хочешь! – без ложной скромности объявил полуподпольная звезда домашних магнитофон и «левых» концертов. – Я – сакральный глас народа! Вот и позволено «святому хулигану» то, что никому больше не позволяется. Конечно, кому понравиться, что какой-то самозванец, приблатнённый «дурик» с гитарой пасётся на их законной территории?! Вот эта сволочь против меня и объединяется: не пускает меня в свои профессиональные союзы, жилищные и дачные кооперативы, международные делегации. Помнишь, как у Раневской: «Я получила квартиру от нашего замечательного правительства, в новом высотном доме, который называют элитным. Тут живут учёные, писатели, артисты, композиторы и другая сволочь…».
За разговором они подъехали к дому Беркута, певец загнал «Мерседес» за шлагбаум во двор. Вышли из машины. И тут выяснилось, что рискованная гонка по тёмным дворам не обошлась без неприятных последствий. Одна фара оказалась разбита. Архипов присел перед ней на корточки, озадаченно почесал затылок:
– М-да… прокатились с ветерком на двести целковых.
Чтобы подсластить себе пилюлю, поэт немедленно сочинил прибаутку:
– У трактира после пьянки сел я на лихача – собралася на поминки вся моя родня.
– Но тут мимо по прилегающей улице пронеслись с воем сирен сразу два патрульных «Москвича» ППС. Мужчины прыснули со смеху им вслед. Повеселевший певец подмигнул Беркуту:
– Не согрешишь – не покаешься.
Викины гости разошлись только глубоко за полночь. Пора было ложиться, только Павлу не спалось. Сидя за столом у себя в кабинете, он листал номер National Geographic, который целиком был посвящён предстоящей американской экспедиции на Луну. Особенно поражали опубликованные параметры их только что построенной специально для Луны ракеты «Сатурн-5», которая должна будет доставить экипаж «Аполлона» к цели. Она имела 111 метров в высоту, работала на керосине, жидком водороде и кислороде, и была самой мощной, самой большой и самой тяжёлой ракетой в истории.
Павел отложил журнал. На столе перед ним стояли портативная пишущая машинка и японский карманный телевизор. Задумчиво постучав по клавишам машинки, мужчина взял со стола свою любимую фотографию в рамке на которой были запечатлены Королёв и Гагарин вместе на скамейке. Он часто смотрел на них в минуты внутренних сомнений, будто ища поддержки учителей и кумиров.
«Неужели американцы действительно имеют в состоянии готовности столь совершенную машину? И почему тогда они, не опасаясь нас, открыто публикуют столь сенсационные данные, ведь исход лунной гонки пока ещё совсем не предрешён?» – недоумевал ошеломлённый Беркут.
В кабинет вошла Вика.
– Я допускаю, что в каких-то вопросах
