снова дьявольская дрожь земли. И снова ржавый скрежет бездны, от ворчаний встающего на дыбы исполина. И так, в чудовищной игре безумно множилось-кроилось Зло. В коричневой крови плыли и тонули, чавкали у берегов, зловонные массы гниющих тел, дышали ужасом – и не было им предела! В диком отчаянье, на грани помешательства, хлюпая по колено в бурлящей крови…Он шарахнулся из стороны в сторону, как пьяный, хватался за обгорелые ветви деревьев, отталкивал от себя разбухшие трупы, оторванные головы…и просил Повелителя дать ответ:
– Patron! Waszu Machen?!
Изрыгавшая огонь-лаву бездна, что-то кричала ему – «сверхчеловеку», «белокурой бестии», но слов её было не разобрать. Краткие паузы затишья внезапно загорались ослепительным ртутным светом и раздиралась до самых ушей неподвижная маска зверя, и хохот, подобный грому, катился и сотрясал дымные развалины города. Эта какофония хаоса-смерти разрывала каменные своды сущего, швыряла раскалённые валуны, обрушивала стены, выворачивала фундамент и страшным гулом своим обнимала одиноко стоящего на пустыре Железного Отто.
…насилу он превозмог себя, с дрожью открыл ослеплённые глаза, поднял голову вверх и, задохнулся, узрев: рушилось всё! С пыточным стоном, тяжко клонились и сближались расколотые стены, сползали своды, бесшумно лопались купола, вздувалась-трескалась земная твердь – и в самих основах своих низвергалась и превращалась в прах крепь былого мира.
И тут до его раскалённого сознания донёсся знакомый голос – холодный, словно арктический ветер, дующий сквозь его душу. Ветер сей, как тайное заклятье, властно шептал, всё те же слова: «Следуй за мной…Найди и убей его…Убей всех и напейся их кровью.»
Видение длилось, быть может, миг. Быть может, вечность…
Отто мигнул. Внезапный новый порыв ветра швырнул ему в лицо пригоршню колючего снега с землёй. Пора было действовать.
«Russisch schweine…hund… – прорычал он сам себе, пересекая пустырь и направляясь к ожидавшему его лёгкому, манёвренному броневику SdKfz10. – Будьте вы прокляты, красные говнюки! Клянусь, когда я доберусь до вас, – вы горько пожалеете, что родились на свет…Я вас и мёртвых в петлю суну!»
Он зло пнул каблуком по ребристой покрышке переднего колеса, запрыгнул на подножку бронемашины, сменил фуражку на танковый чёрный шлем, застегнул ремешок под подбородком и опустил забрало из защитных очков, словно демонический рыцарь Валгаллы, готовящийся к решающей битве.
Броневик взревел мощным мотором, рванул к капонирам, вздыбливая колёсами фонтаны слякоти; четыре мотоцикла сопровождения, обогнав их, проскочили вперёд.
Майн Готт! Оставив за спиной погружённый в тишину пустырь, с нелепым столом и початой бутылкой шнапса, он чувствовал себя так, словно только что выпил залпом охотничий рог горячей дымящейся крови.
«Пусть рушится мир! Пусть всё катится в пасть Дьяволу!
Nicht wahr, genosse?»
Он снова ощущал себя на боевом
