в Дон Жуана ролиВ другие семьи вносил раздор.
И в инциденте с губернатором
Этот несдержанный ловелас
Был ревности сцен провокатором,
Из-за чего покинул Кавказ.
Говорил он в своё оправданье
То, что каяться не в чем ему,
Что должен муж уделять вниманье
Чуть больше семейству своему.
«Не суди да не судимым будешь, –
Говорил ученикам Христос, –
Несправедливо если осудишь,
Из той же чаши сам отопьёшь».
Что сам посеешь, как говорится,
То в скором времени и пожнёшь,
И не надо над людьми глумиться,
Тогда долгую жизнь проживёшь.
Отжили старшие, казалось,
Должны дорогу дать молодым,
За тщеславье платят, оказалось,
Разочарованием двойным.
Юность пролетела как мгновенье,
И поредел ореол кудрей,
У самого теперь ощущенье,
Что в числе осмеянных мужей.
Теперь, когда самого коснулось,
О флирте жены прошла молва,
Всё внутри него содрогнулось,
Голову затмила месть одна.
В прочности семьи засомневавшись,
Дилетантом себя вдруг повёл,
Со всем миром он в прах разругавшись,
До дуэли конфликт тот довёл.
В чём он мог обвинить Дантеса?
В том, что кудри у того густы,
А он уже не тот повеса,
Что из-под венца мог увести.
Совсем потерял хладнокровие
Он в желанье юнца проучить
И поставил одно условие:
Смерть лишь может дуэль прекратить!
В главной заповеди говорится:
Никогда никому не желай
Того, что с тобой может случиться,
Лучше с прощением отпускай.
Барон заступился за сына,
Нет на коем вины никакой,
Сестра Натали, Екатерина,
Должна была его стать женой.
Хоть Дантес принёс извинения
И загладить пытался вину,
Не дал Пушкин ему прощения,
Намереваясь мстить за жену.
И даже брак на Екатерине
Замять дуэли никак не мог,
Сделал их, как в «Выстреле», отныне
Врагами заклятыми злой рок.
По африканскому обычаю
Титул вождя племени терял,
Став насмешников злых добычею,
Тот, кто отпор достойный не дал.
Не хватило русского терпенья
Разобраться: где правда, где ложь.
Не меняет молва наше мненье,
Нас на домысле не проведёшь.
Он, мужа оскорблённого ролью
Не желая высший свет смешить,
Решает с имени позор кровью
На дуэли с обидчиком смыть.
И ответил на просьбу о мире,
Жаждой мщенья горя: «Никогда!»
Канула тогда в морской пучине
Рыбка золотая навсегда.
Не могли уйти оба живыми.
Выбор был: убить иль жертвой стать,
Перед условиями такими
Что уж тут виноватых
