подумала Бренна. Опять заблудился в мире грез, не замечая, как вокруг бурлит жизнь. И зачем она барабанила в дверь, если Шон частенько не слышит даже грохот, а они с самого детства запросто заходят друг к другу?
Ну, они давно уже не дети, и лучше постучать, чем увидеть в его доме что-то, не предназначенное для ее глаз.
Может, он не один? Вполне возможно. Парень притягивает женщин, как сладкая вода – пчел. Не то чтобы он такой уж сладкий, хотя бывает милым, когда хочет… И безумно красивый. Бренна тут же обругала себя за неуместную мысль, но, в конце концов, это трудно не заметить.
Черные, как смоль, волосы, обычно взлохмаченные, поскольку он вечно забывает постричься. Глаза ярко-голубые, спокойные и мечтательные, когда он не взбудоражен чем-то, а вот тогда они горят огнем, холодным и обжигающим в равной мере. За его длинные темные ресницы все ее четыре сестры, не раздумывая, продали бы души дьяволу, а губы словно предназначены для долгих поцелуев и нежных слов.
Ей не пришлось убедиться в этом на собственном опыте, но от слухов никуда не денешься.
Нос скорее длинный и чуточку искривлен, и в этом виноват ее меткий и сильный удар бейсбольным мячом больше десяти лет тому назад.
В общем, Шон похож на ожившего сказочного принца. Или на доблестного рыцаря в поисках приключений. Или на слегка потрепанного ангела. Крупное жилистое тело, широкие ладони с пальцами художника, голос, как виски, подогретый на торфяном огне, словом, неотразимый парень.
Но ей это совершенно безразлично. Просто она умеет ценить все, что хорошо сработано.
О господи, какая же она лгунья. Лжет даже самой себе!
Она втрескалась в него еще раньше, чем треснула по носу бейсбольным мячом. Ей было тогда четырнадцать, а ему девятнадцать. А к ее двадцати четырем годам детская влюбленность переросла во что-то более жаркое и нервирующее.
Только Шон никогда не смотрел на нее как на женщину.
Ну и ладно! У нее нет времени грезить о парнях, у нее полно работы.
Изобразив насмешливую улыбку, Бренна с грохотом опустила на пол свой железный ящик с инструментами, и, к ее удовольствию, Шон подпрыгнул, как кролик под ружейным выстрелом.
– Боже милостивый! – Он развернулся вместе со стулом и положил ладонь на грудь, словно пытаясь усмирить встрепенувшееся от неожиданности сердце. – Что случилось?
– Ничего, – усмехнулась Бренна, поднимая многострадальный ящик. – Разиня! Я тебя испугала?
– Ты меня чуть не убила.
– Ну, я стучала в дверь, а ты не соизволил встать и открыть.
– Я не слышал. – Шон шумно выдохнул, запустил пятерню в волосы и хмуро уставился на Бренну. – Итак, здесь О’Тул. Значит, что-то сломалось?
– У тебя голова, как ржавое ведро. – Бренна стянула куртку и бросила ее на стул. – Твоя духовка не работает уже неделю. Только что прислали запчасть, которую я заказывала. Так чинить плиту или нет?
Шон
