style="font-size:15px;"> Гуафисс – воплощенный пламень, являющий себя и в углях домашнего очага, и в жаре плавильных печей, и в факелах неистовых погромщиков.
Вильвика – зеленая дева окрестных лесов, чье благословение слышится и в шепоте листвы, что скрывает созревшие плоды, и в жужжании медоносных пчел, и в звоне стрекоз над созревшими злаками, и в шорохе мягких ичиг разбойников по хвойному ковру.
А под сенью пяти Хранителей-Духов, между крутых лесистых холмов и зловонных болотных впадин, обреталось бесчисленное множество разрозненных кланов, династий, корпораций, торговых союзов, гильдий, шаек, стай…
Древние и влиятельные Инлунги с их серебряным змеем на синем поле и Амофилы, сказочно богатые выскочки, с золотой осой на черном.
Гордые Спарнасы, на чьих вишневых знаменах вышиты белые грифоны. И Блазаны, с чьих зеленых одежд пучит глазки мудрая рыба-сом.
Галдары, обретающиеся под сенью крыл хищного беркута. И мрачные Брохуды, гербом своим избравшие человеческий скелет, не унимающийся в своей безумной пляске. И Арахнисы, на щитах которых перебирает восемью лапами всеведущий ткач.
И множество других, пусть и уступающих в могуществе, но столь же яро рвущихся к богатству и власти, плетущих интриги, вынашивающих планы, собирающихся с силами… Гордых и жадных, охочих до драки, продолжающих древние родовые распри…
Сарманисы и Одмары, Мясожуи и Землерои, Углееды и Шкурощипы, Зряги и Улаки, и прочие, и прочие, и прочие…
5
Широкая река Мошкарица, ленивая и полноводная. Воды ее укрывает туман. По берегам ее хрустит и перешептывается камыш с осокой. Берега ее – где головокружительно круты, величественны, а где – прорезаны унылыми, темными заводями, тесно обступаемыми вязами и соснами.
Здесь, в этих тихих затонах, находят приют контрабандисты и разбойники, мирные рыбаки и мечтательная ребятня.
Здесь всегда тихо. Здесь всегда полумрак.
И комары. Извечные комары, своим звоном настраивающие на особый лад.
Без мази, которой предусмотрительно снабдил Северина его проводник, здесь было бы совсем тяжко.
Комары на них не нападали, но вились окрест, звеня и жужжа, тараторя, назойливые и неотвязные.
Подходила к концу первая неделя пребывания Северина в Хмарьевске, а он все никак не мог привыкнуть – ни к местным запахам, ни к местным звукам. По-прежнему чувствовал себя здесь чужим.
Едва только он миновал Переход между мирами… Едва с громким всплеском упал в какое-то мелкое болотце, таящееся на дне оврага, каких здесь была тьма-тьмущая, как его атаковали запахи. Перегной, болотная тина, забродившие яблоки, застоявшаяся вода, плесень и грибы…
Его атаковали звуки – вернее, полное их отсутствие, звенящая лесная тишина, такая непривычная для городского жителя.
И еще, конечно, сразу же атаковали комары.
Гирбилин плюхнулся в
