сны – это, если можно так выразиться, лишь побочный эффект. Это напоминание. Ты никогда не принадлежал этому миру. Судьба твоя связана не с ним, но с судьбой Упорядоченного в целом. Это в твоей крови. Много-много поколений назад, должно быть, устав от скитаний между мирами, твой далекий предок решил осесть здесь, на Терре. Поколения сменялись, и завещанный им Дар никак не проявлял себя. Пока не родился ты. Твои сны всегда были с тобой, с самого младенчества, верно? В тебе всегда была эта связь – с тем магическим двойником Терры, куда нам предстоит отправиться.
Северин кивнул.
– Меня не покидает ощущение, что я сплю, – сказал он. – Что все это какой-то дурной сон, бред. Наверное, я валяюсь с температурой в собственной кровати. Завтра я проснусь и пойму, что ничего этого не было. Ни корпоратива, ни Жанны, ни вас… Но если это и впрямь сон… то чем я рискую? А если нет – что мне остается? Я готов… Поехали к этой вашей Точке Перехода.
2
Они сошли с электрички на затерянной посреди леса платформе. Спустились по хлипкой ржавой лесенке, побрели по заметенной снегом дороге к дачному поселку.
Северин постарался одеться наиболее соответствующим для предстоящего им предприятия образом. Но уже на двадцатой минуте прогулки загреб за голенище левого «мартинса» изрядную порцию свежего снега, почувствовал, что смертельно устал, замерз и хочет вернуться назад, в Москву, домой, в тепло…
Они брели и брели, мимо потянулись выступающие из сугробов штакетники, уснувшие до самой весны дачные «ивановские» домики. Через заборы свисали, пригибаясь от тяжелого снежного груза, голые ветви яблонь и слив. Все участки были похожи друг на друга, как близнецы. Непонятно было, как Гирбилин тут ориентируется.
Но вот он, наконец, остановился. Снег у потемневшей от времени калитки был потоптан.
Северин подумал, что этим самым путем, вполне возможно, его спутник пришел в их мир, чтоб вторгнуться – незваным гостем – в его, Северина, скучную и бестолковую жизнь. Впрочем, незваным ли? Или…
Гирбилин освободил петли калитки от массивного ржавого замка. Оглянулся по сторонам. Пустая предосторожность. В поселке, кроме них, не было ни единой живой души.
Хрустя снегом, проваливаясь по щиколотку, они побрели мимо двухэтажного домика с расписанной морозными узорами застекленной террасой.
Гирбилин уверенно шел к дальнему краю участка, где приютился покосившийся серый сарай.
– Только не говорите, что эта ваша Точка Перехода расположена в сортире…
– Хозяюшко-батюшко, пусти ночевать, – пробормотал Гирбилин, отпирая замок на сарае, со скрипом распахнул дверь, кивком предложил следовать за ним. – Это не сортир… Это – баня.
Внутри было темно и тесно. Гирбилин, гремя ведрами и задевая локтями за штабеля ящиков, протиснулся на середину помещения, опустился на корточки, спиной к Северину, и
