торс рубаху без рукавов, оставляя открытым лишь повязку на раненой правой руке, быстро завязал кожаный пояс, повесил меч и направился в тронный зал. Разумеется, он не носил свой любимый двуручник во дворце. Оружие при нем сейчас было лишь символом. Хорошо заточенный короткий клинок вполне мог убить, но для Эеншарда он все равно был настоящей игрушкой, соломинкой, которой после ужина можно было поковырять в зубах. Слишком короткий. Слишком легкий. Одним словом: глупое оружие, которое он просто обязан был носить на поясе во дворце Эшхарата.
Быстро перейдя из северного крыла в южное, мужчина шагнул в тронный зал, мгновенно по отцовской улыбке понимая, что ему приготовили что-то мерзкое. Впрочем, мерзко будет Эеншарду, а вот Шадифа и самого Дешара это наверняка позабавит.
Подойдя на соответствующее расстояние, Эеншард замер, бегло оглядывая зал. Шадифа не было, только Эймар стоял подле отца, а чуть в стороне стоял Оэкар Шад, улыбаясь также странно.
Семья Шад имела немалое влияние на короля, и на наследника тоже, в конце концов, имя ему Эймар Шад Клен Дерва, потому что его мать – дочь благородного эштарского воина, а имя матери Эеншарда значения не имело, кем бы она ни была.
− Я смотрю, ты в добром здравии, Эеншард, − заговорил Дешар, все так же улыбаясь.
Его сухие костлявые пальцы сцепились в замок, демонстрируя древние перстни разных семей в виде трофеев, попавшие к королю.
Глядя на сапфир, не так давно бывший гордостью Зейлена Светлого, правителя павшего Фрета, Эеншард невольно нахмурился, но, поднимая глаза, проговорил:
− Разумеется, я в добром здравии, отец, иначе быть просто не могло.
Дешар расхохотался.
− Слышал? – обратился правитель к Оэкару. – Не могло!
Оэкар только сдержанно улыбнулся, кивая, а потом искоса поглядывая на третьего принца.
Только теперь Эеншард понял, что за спиной мужчины пряталась юная девушка, закрытая тканью.
«Снова», − подумал устало Эеншард, не догадываясь, каким был новый подарок.
− Мне нравится твоя смелость, − произнес, наконец, Дешар. – И мужество твое достойно уважения.
«Уважения?», − от этого слова из уст отца у Эеншарда по спине прошли мурашки. Это было слишком внезапно, слишком подозрительно, чтобы все внутри не напряглось, не натянулось в единую струну и не замерло.
Он невольно посмотрел на старшего брата. Взгляд Эймара не изменился. Он все еще смотрел свысока, пряча усмешку в черной бороде. Его явно не смущали добрые слова отца, словно того и хотел сам Эймар, а это пугало еще больше.
− Я хочу наградить тебя за падение Крифра, − заявил король, заставляя Эеншарда уже не дышать от нервного напряжения.
Глядя на отца, Эеншард старался понять, почему король так противно улыбается, произнося эту банальную уже фразу, и не понимал.
Оэкар отступил, подталкивая вперед девушку и тут же стягивая с нее белое полотно.
Перед Эеншардом стояла совсем юная женщина. Облаченная в полупрозрачное белое платье,
