шел к двери, мысли его приобрели членораздельность: кто она? Господи, как мало удалось сказать! Хорош я был: все так лаконично, четко, без нежностей! А моя душа, а глубина мысли? Дверь была открыта, и вечер провел голубыми пальцами ему по глазам, дунул прохладой в лицо.
Боже, во мне столько всего, а она и не подозревает! Я ничего, ничего не смог выразить! Где-то в глубине за этим словом – «ничего» – маячило: «Так безопаснее». Но на поверхности бушевала ярость против собственной немоты. Не смог выразить ничего…
Вцепившись в край барной стойки, Ридра поднялась и устремила взгляд в зеркало. Бармен подошел убрать бокалы, потянулся к ним, нахмурился:
– Мисс Вон!
Она не реагировала.
– Мисс Вон, у вас все…
Костяшки ее пальцев побелели, и, пока бармен смотрел, эта белизна расползалась по рукам, превращая их в дрожащий воск.
– Мисс Вон, вам плохо?
Она зыркнула на него. И – резким саркастическим сдавленным шепотом:
– А что, заметно?!
Развернулась и быстрыми шагами пошла к выходу. Закашлялась, на секунду замешкалась и снова побежала.
II
– Моки, ты мне нужен!
– Ридра?
Доктор Маркус Т’мварба оторвал голову от подушки. В темноте над кроватью засветилась мутноватая картинка с лицом поздней гостьи. Доктор Т’мварба прищурился, потом медленно открыл глаза:
– Ты где?
– Внизу. Моки, пожалуйста, очень нужно поговорить.
Все черты выдают крайнее волнение, глаза бегают из стороны в сторону, чтобы не встречаться с его.
– Заходи.
Картинка погасла.
Он провел рукой над пультом в стиле рококо, и роскошную спальню залил мягкий свет. Откинул золотистое одеяло, спустил ноги на меховой ковер, взял с узловатой бронзовой колонны черный шелковый халат, накинул, и контурные нити автоматически запахнули полы и расправили ткань на плечах. Т’мварба вновь скользнул пальцами по индукционной панели – распахнулись алюминиевые створки серванта, и из его глубин выехал дымящийся кофейник и графинчики с ликерами. Другим жестом хозяин выпустил из-под пола шарообразные кресла и запустил наддув.
Он повернулся ко входному шлюзу, что-то скрипнуло, распахнулись слюдяные дверцы, и на пороге возникла запыхавшаяся Ридра.
– Будешь кофе? – Он подтолкнул кофейник, его подхватило силовое поле и аккуратно понесло к ней. – Что стряслось?
– Моки, я… тут…
– Выпей кофе сначала.
Она налила чашку, поднесла к губам:
– Успокоительного не подсыпал?
– Шоколадный или кофейный? – Он протянул две рюмки. – Если, конечно, не боишься, что алкоголь – это тоже нечестно. Кстати, с ужина остались сосиски с фасолью. Были гости.
Она мотнула головой:
– Только шоколадного.
Рюмка отправилась по силовому лучу вслед за кофейником.
– У меня был чудовищный день. – Он
