граф Далло и его фракция намерены устроить беспорядки во время свадьбы брата герцога. Они что-то планируют, так я поняла, потому что там будет присутствовать королева Мириамель.
Кантия недоверчиво на нее посмотрела.
– На свадьбе Друсиса? На свадьбе, за которую Далло сам платит и от которой выиграет больше всех? Кто станет нарушать порядок во время такого праздника ради сомнительных целей? Я не верю, что это возможно.
– Тем не менее мой дядя сказал, чтобы его люди держали оружие наготове.
Герцогиня рассердилась и не скрывала своего гнева.
– Эта история из тех, которые могут привести к действиям, Миндия. Тебе бы следовало и самой это понимать.
– Прошу прощения, ваша светлость. Я лишь хотела, чтобы вы знали…
– И теперь я знаю. Я поговорю с мужем. Но я не хочу, чтобы эту историю узнал кто-нибудь еще. Обещай мне, что не станешь больше никому ее рассказывать.
Леди Миндия выглядела встревоженной.
– Конечно, герцогиня, – сказала она.
Джеса подумала, что ее обещание выглядит не слишком убедительно, и сильнее прижала Серасину к груди. Конечно, герцогиня была права, хотя – какими бы плохими ни были Ингадарины, им не выгодно устраивать волнения во время собственного праздника.
Когда Миндия ушла, Кантия протянула руки к дочери. Пока она держала ее на руках, одна из нянь привела сына герцогини, юного Бласиса, также одетого по случаю праздников в свой лучший костюм, однако мальчику он явно не нравился, словно он был не из шелка и бархата, а вызывающей зуд травы. Бласис, красивый мальчик с ясными темными глазами и высоким лбом, как и большинство детей его возраста, не интересовался встречами с важными людьми.
– А вот и другой мой милый ребенок, – сказала герцогиня, увидев сына. – Какой прекрасный молодой мужчина!
– Благодарю вас, ваша светлость, – сказала няня. – Однако он отчаянно сопротивлялся, когда его одевали, прошу прощения за то, что рассказала вам об этом.
Бласис нахмурился.
– Я хотел пострелять из лука, – заявил он.
– И ты постреляешь, мой отважный маленький сын, но сначала ты должен поприветствовать королеву. Она замечательная женщина и добрый друг Наббана. Ты знаешь, что она наполовину наббанайка?
Бласис посмотрел на свои новенькие туфли.
– Ну ладно. Уведи его и постарайся, чтобы он оставался чистым, во всяком случае, до того момента, пока его не увидит королева.
Когда увели ее сына, который изо всех сил старался поскорее испортить новенькие туфли, герцогиня посмотрела на Серасину.
– А вот наш маленький ангел, – сказала она, прижимаясь лицом к розовой коже ребенка. – От нее так чудесно пахнет! Я не знаю другого аромата, который с ним бы сравнился.
Джеса, которая была лучше знакома с менее приятными запахами маленькой девочки, только улыбнулась и покачала головой.
– Я тоже, ваша светлость.
Кантия
