type="note">[6]
На расширенном совещании руководства страны и вооруженных сил было многолюдно. Гейдрих внутренне усмехался, глядя на всю эту суету. Он не сомневался – нужные решения уже приняты, осталось только воплотить их в конкретные приказы, директивы, распоряжения. Составить графики, разработать методики исполнения и реализовать то, что было спланировано и подготовлено им. Гитлер среагировал на его доклад по «пришельцу» именно так, как и предполагалось, – то есть развил кипучую деятельность по предотвращению еще не совершенных, но уже запланированных ошибок. Виновные в этих ошибках, кстати, тоже были ненавязчиво обозначены в том памятном докладе. Ну не фюрера же винить, в самом-то деле? А поиск козлов отпущения – это такое увлекательное занятие, которое никак нельзя пускать на самотек!
Впрочем, теперь уже можно слегка перевести дух. Пути решения проблем найдены, а конкретной реализацией пусть занимаются те, кому это по должности положено. А ему пора уже думать о дальнейших перспективах. О том, например, как упрочить свое положение и расширить свои полномочия, а значит, и влияние, в рамках новой политической обстановки, которая складывается сейчас фактически под его диктовку. Начало этому уже положено. В том самом докладе было заложено столько бомб замедленного действия, что хотя бы часть из них не может не сработать. Ведь вся информация, изложенная сухим, бесстрастным языком, на самом деле имела как минимум двойное дно. Помимо очевидной цели, по изменению политики страны и стратегии ведения войны, доклад ненавязчиво, исподволь подталкивал фюрера к мыслям об изменении сложившегося баланса сил между властными группировками в самом Третьем Райхе. И, разумеется, ему, Рейнхарду Тристану Гейдриху, в новом раскладе отводилось отнюдь не последнее место – шеф РСХА умел использовать подарки Фортуны.
Колоссальная военно-экономическая машина Райха со скрежетом и грохотом разворачивалась на новый курс. Текучка отнимала все свободное время. Совещания тянулись сплошной чередой. Присутствуя на большей части этих заседаний, Гейдрих, недавно распоряжением фюрера выведенный вместе с РСХА из подчинения рейхсфюрера СС, не столько вникал в суть рассматриваемых вопросов (это ему и так было известно лучше кого бы то ни было), сколько следил за реакцией присутствующих на обсуждаемые предложения.
– Я все же не понимаю, почему бы не припугнуть англичан бомбежками? Овсяники совсем обнаглели! Раз уж флот против высадки, то мои орлы и сами смогут склонить этот остров к миру. – «Толстяк в своем репертуаре: самоуверен до невозможности». – Мысли Гейдриха текли спокойно и неторопливо. Зачем дергаться? Все идет по плану…
– Уймись, Герман. Твои орлы не смогли даже сорвать эвакуацию из Дюнкерка одной-единственной экспедиционной армии! Пусть люфтвафле занимается тем, что у него лучше всего получается – прокладывает дорогу танковым клиньям. – «Ага, фюрер поставил фактического наци номер 2 на место. – Гейдрих внутренне усмехнулся, увидев, как Браухич и Гальдер обменялись ехидными улыбками,
