Или разрывать.
Резкий порыв ветра швырнул в лицо жухлый, скукоженный лист. Паола озадаченно сморщила нос: прилетевший с ветром запах был чужд и тревожен. Что бы это?..
Гидеон крутнулся, выхватывая меч.
Дальше… вряд ли Паола смогла бы внятно рассказать о том, что было дальше. Все смешалось. Полоснувший по глазам блеск лезвия, волна леденящего страха, и сразу следом – огонь. Боль. Крик Гидеона. Ее взмах крыльями – вслепую, на звук, почти бессознательно. Дерись. Сражайся, не оглядывайся на меня. Вой – она надеялась, что врага. Кажется, она и сама кричала. Кажется, это помогало не бояться. Острая, едкая вонь – паленые листья, паленые волосы, горелая плоть. Гидеон: выпад, кончик меча чиркает по черному кожистому крылу. Крылу? Зеленый камзол расползается черными дырами, дымится. Огонь. Боль. Страх. Крик. Дерись! Хрип. Тьма застилает глаза. Соберись, держись! Держи его, ему драться! Волей Неба, именем Всевышнего… Вой, хрип. Тишина.
– Паола. На, выпей.
Рука под затылком, холод стекла у губ. Глоток. Мятный холод, льдистый огонь. Дышать. Открыть глаза.
О Господи.
Неровные пятна ожогов на лице, опаленные брови. От кривой улыбки едва прихватившая ожоги корочка трескается, подергиваясь мелким бисером сукровицы.
О Боже, только не это.
– Я… такая же?
Мгновение непонимания, ухмылка:
– Уже нет. Больно?
Сесть. Под ладонями – горячие угли и пепел. Вдруг ни с того ни с сего начинают позорно трястись губы.
– Где болит, Паола? Ну же, говори!
– Не знаю. Ничего. Просто…
Он обнимает ее и подставляет плечо, и слезы прорываются наружу, да ладно бы просто слезы, а то ж всю трясет, трусит, колотит самым позорным образом. Детский рев с подвываниями, тьфу! И остановиться сил нет.
– Перепугалась?
– Я… я даже не поняла, сколько их было…
– Двое. Всего двое. – Рука Гидеона теплая, сильная, уверенно гладит спину, задерживается в волосах. – Колдун и жезлоносица.
– Ты их…
– Ну конечно.
– Оххх… Да, перепугалась – не то слово. Откуда зелье?
Эликсиров им с собой не давали: боевым отрядам нужнее.
Гидеон мотнул головой:
– У той взял. – Помедлив, добавил: – А если б она не зелья хлебнуть решила, а ударить, мертвыми были бы сейчас не они, а мы с тобой.
Паолу затрясло. Теперь, когда все закончилось, поняла вдруг: первый настоящий бой. Все, что раньше было, – так, ерунда. Этого врага, настоящего врага, она раньше не видела.
– Помоги встать.
– Уверена?
– Сидя исцелять не умею, а тебе нужно.
От единственного взмаха крыльями закружилась голова. Как будто сил вовсе не осталось. Да что ж это с ней?!
– Отдохни. Отдышись, я уже почти в порядке.
– Да с чего мне отдыхать?!
