style="font-size:15px;"> «Предатели!»
Я сплю, подумала Паола. Какие-то странные у них разговоры. Надо просыпаться. Надо все-таки встать. Встать, воды попросить, глянуть, как Гидеон… наверное, и полечить его придется…
Паола зашарила руками в поисках опоры, дернулась – и с грохотом свалилась на пол.
– Не сплю, больно, – лишь услыхав удивление в собственном сиплом и тихом голосе, поняла, что сказала это вслух.
Кто-то хмыкнул.
Кто-то подхватил ее под мышки и грубым рывком взгромоздил на лавку, прислонив к стене, точно куль с овсом. Мелькнул перед глазами волчий тулуп, сивая борода, злые колючие глаза под кустистыми белесыми бровями. Гном.
– Сиди.
Попросить воды Паола не успела. Горец отступил на шаг, и она увидела Гидеона. Слова замерзли во рту. Рыцарь сидел на полу, прислонившись плечом к стене, руки вывернуты за спину, небрежно скомканные плащ и камзол валяются рядом. Он не посмотрел на Паолу, даже головы не поднял, и именно это больше всего испугало девушку.
Они в плену?
У горцев?
А бумаги – не помогли?!
– Тебя как звать?
Паола не сразу поняла, что гном обращается к ней. Мысли путались, вспыхивали и гасли, не успевая пробиться на поверхность. Вот что такое «каша в голове»…
– Можно воды?
– Тебя как звать? – повторил гном.
– Паола.
Гном вперевалку протопал к стоявшей в углу кадушке, зачерпнул ковш, вернулся, сунул девушке в руки. Пока ходил, Паола успела разглядеть сваленные кучей их с Гидеоном дорожные припасы и, отдельно, взятые у жезлоносицы Проклятых вещи – свиток с заклинанием, эликсиры, тусклая кучка золота и серебра. Вода оказалась ледяной, но в голове прояснилось, и Паола осторожно, мелкими глоточками, выпила почти все.
– Спасибо. Это вы нас спасли?
Ни на вопрос, ни на благодарность гном не ответил. Хрустнул корявыми пальцами, ожег ледяным взглядом.
– Что вы делали в наших землях?
– В город шли, – медленно ответила Паола. Голос, и без того сиплый, после ледяной воды сорвался почти на писк. Жалко она, должно быть, выглядит…
– В какой?
– Не знаю, – растерялась Паола, – в любой, где старейшины…
– Зачем вам старейшины?
До чего же глупо, подумала Паола, даже не знаю, как отвечать, никогда не обговаривали всех подробностей! Но кто бы мог подумать, что их вдруг станет допрашивать какой-то… кто он, кстати? Ладно, это после. Кем бы ни был, пока непонятно, в чем дело, сердить его не надо. Кивнула на Гидеона:
– К старейшинам он шел… переговоры – мужское дело.
– Лжешь! Думаешь, не ясно, что может искать в наших землях крылатая служанка вероломного императора?
– Вероломного? – Паола задохнулась, с трудом подавила панику. – Вы о чем? Мы не сделали ничего плохого, клянусь! Вообще ничего не сделали!
– Не
