я часто слышу хлесткие, ироничные насмешки, грубые издевательства, неожиданную критику. И от этой внезапности еще больнее. Глеб изощренно умеет запугивать своим поведением. И я, признаться, слишком часто позволяла так с собой обращаться, оскорблять меня и моих детей. Хоронить обиду и боль в себе, заглушая ее работой и бытом.
Изнасилование?
И еще – о нашем с Глебом сексе. Все время боюсь обидеть отказом, вызвать неудовольствие, поссориться. И ощущаю себя будто изнасилованной – из-за того, что боюсь сказать «нет». Да, секс бывает и хорош, и в те редкие моменты, когда я действительно хочу близости, я получаю удовольствие. В это время мне кажется, что я люблю мужа, и все хорошо, пока не наступает разрядка. Накатывает холодной волной опустошение, отчуждение. И я злюсь на мужа, а еще больше на себя. Что продолжаю эту жизнь и этот секс без любви. И злость бывает взрывной, до слез. И тогда он думает, что я плачу от глубины ощущений.
Но ведь самое главное – это то, что после секса. То, что дает ощущение доверия, близости и счастья. Желание ласкать и гладить друг друга. А его – напрочь нет. И еще в такие моменты приходит мысль о бессмысленности жизни – приходит, чтобы через несколько минут быть опять задвинутой в глубины сознания до следующего всплеска. И так уже много лет….
А если мы разведемся? Что будет со мной? Я же «несостоятельная жена, никчемная мать, никому не нужная дура с двумя детьми». Глеб часто угрожает разводом. А я рыдаю, умоляю его не оставлять меня…
Привычно низкая самооценка и правила общества, в котором я выросла, прочно укоренили во мне страх остаться одной. А можно ли жить без унижения своего достоинства? Дома не чувствовать себя, как на линии фронта? Быть спонтанной в разговоре с мужем, не ожидая внезапного удара. Не фильтровать придирчиво каждое свое слово, а позволять себе иногда болтать, о чем вздумается? Не ждать с содроганием, когда с его приходом зловеще – зловеще! – поворачивается ключ в замке. Именно так Алиса это описала. А сколько обид он нанес детям! И как это отразится на их самооценке?
Чтобы нести ответственность, мало иметь сильные
плечи и руки, нужен разум. Симанович Г.
–Да, теперь мне ясно, как детство управляет нашей жизнью!– бормочу я. Как будто явственно слышу тягучий голос большой и доброй внутренней черепахи.
– И как же?
– Самым привычным чувством с детства стала вина. Недавно был случай, когда у коллеги из ординаторской пропал фонендоскоп, и когда она обратилась ко всем с вопросом, я тут же ощутила себя виноватой. Хотя не брала! – жалуюсь я ей. Черепаха сочувственно скрипит и окутывает меня теплом.
С этими грустными мыслями я и пришла к Анне Петровне и вывалила свою проблему на ее мудрую голову.
–Когда ты мал, ты ни на что не можешь повлиять и ничего изменить,– объяснила она. – Ну да, ребенок еще не умеет принимать решения, брать ответственность на себя. Это за него делают родители. Они же и делают свое чадо виноватым, когда им удобно, чтобы управлять
