для супругов темой была усталость от той жизни, что они вели. Хозяйство, что Камневы создали фактически с нуля, было, безусловно, лучшим на всю округу, если не на всю область, но творцы его даже спустя десять лет чувствовали себя здесь чужими. И главное, сомневались – тот ли путь они выбрали.
Тогда, в начале 2000-х, отъезд из Москвы был почти вынужденным. Аллергии двойняшек и чудовищная, на грани безумия, набитая транквилизаторами офисная усталость сплелись в единое целое, чтобы успешная семья бежала прочь из некогда любимого города. Причем решение это было отнюдь не спонтанным. Федя рассказал, и Даня почти слово в слово это подтвердила, что они больше года независимо друг от друга искали варианты отъезда, боясь признаться друг другу в своих желаниях. А когда правда случайно открылась, то еще год прошел в поездках по стране. Короткие отпуска без остатка были потрачены на поиск устроившего всех места.
Старцево оказалось идеальным во всех отношениях вариантом. Детские аллергии прошли здесь, как будто их не было. Место было достаточно удалено от больших городов и вообще от людей – населенный пункт расположен вдали от классических туристических маршрутов. С точки зрения планируемого фермерства здесь тоже было всё как нельзя лучше: вода, луга и даже идеальная для хамона дубовая роща. Прочее – мелочи. Денег на обустройство хватило с избытком. К моменту увольнения оба уже были начальниками отделов и, кстати, претендовали на одно кресло в планируемом руководством повышении. Но Даня с Федей как раз накануне шокировали всех, уволившись в один день с разницей в два часа.
Последовали годы ученичества и выстраивания жизни на новом месте. К моему появлению в Старцево и то, и другое было давно завершено. Их союз с землей и водой скрепил Мелкий, родившийся уже здесь, на покосе, в воронке, оставленной не то бомбой, не то ракетой. История рождения младшего Камнева, рассказанная мне дважды, – сначала отцом, потом матерью, понятное дело, различалась. Их ощущения были очень разными. Но повествование сходилось в деталях, увиденных с предельно разных ракурсов. Позднейшие рассказы Германа и Вали дали мне, смею думать, своего рода эффект присутствия.
Все случилось быстро. За неделю до срока. Семья вышла на первый в том году покос. В силу особенностей климата и разлива озера он был главным. Пропустить его было никак нельзя. И Даня, несмотря на возражения Феди, вышла на него со всеми. И не просто вышла, а работала.
– Грабли – не велика тяжесть, – пояснила она.
Интересно, что эту фразу слово в слово, независимо друг от друга, передали мне все четверо Камневых. Было и другое – признаваемое всеми. На покос в кой-то веки вместе с Первым вышел Василий. Он лениво перемещался от одного вала сена к другому, игнорируя призывы Первого к игре, пока не занялся кошачьими банными процедурами на самом краю воронки. В прочих фактах версии очевидцев расходились, местами очень даже существенно. Так, совершенно неясно, почему Даня спустилась в воронку. По версии Феди,
