участие в соревнованиях.
Однажды в детстве, на каникулах, я пошла с братом на пляж, и мы решили нырнуть с утеса. Помню, я прыгнула с такой высоты, что мама убила бы меня, если бы увидела. Даже брат струсил в последнюю минуту. А я не струсила.
Я не ожидала, как глубоко под водой я окажусь. Мне пришлось так долго задерживать дыхание, я все колотила и колотила ногами, чтобы достичь поверхности, мне казалось, что я никогда не вынырну. Возможно, полсекунды я думала, что утону. Но когда я вынырнула из воды, то, вероятно, запомнила на всю жизнь, что значит первый глоток воздуха. Сделать первый вдох и подумать: Я сделала это.
Иногда очень просто принять как должное то, что тебе жизненно необходимо.
Я понимала это лучше, чем когда-либо, переводя взгляд с тренера Ли на Ивана и чувствуя… чувствуя себя так, как и должна была себя чувствовать. Как будто я снова вернулась к жизни. Как будто я была права.
Но…
Я не учла еще одного момента, пока переживала из-за всего остального. Того, что был точно так же важен, как первые два. Может быть, даже больше.
Это был решающий момент сделки. Я пыталась вести себя как взрослая.
– Есть еще одна вещь. – Сглотнув, я подавила в себе искушение замолчать. – Сколько будут стоить услуги тренера и хореографа?
Я не собиралась просить маму вкладывать в меня столько же денег, сколько обычно. Кроме того, у меня были весьма смутные представления о том, сколько платил хореографам Иван. Я позвонила одному и обалдела, когда он назвал мне свои расценки.
В душе я уже чувствовала раздражение, ожидая самого худшего. Да и услуги тренера Ли стоили недешево. Два мои предыдущие тренера не были самыми дорогими, но также и не самыми дешевыми, потому что одновременно они тренировали других фигуристов, находившихся на разных уровнях своей карьеры.
Поэтому когда Иван прищурился, глядя на меня, а тренер Ли ничего не сказала, то я сразу подумала: вот дерьмо.
Я собиралась попросить их разрешить мне отсрочить платеж до тех пор, пока не окончится сезон, тогда я смогла бы продать почку. Черт побери, я могла бы надеть на себя парик и ограбить кого-нибудь. У меня не было ни одного родимого пятна, которое выдало бы меня за содеянное преступление.
– Иван оплатит расходы на тренера и хореографа, а ты возьмешь на себя расходы на поездки и свой гардероб, – сказала женщина после затянувшегося молчания.
Мышцы у меня на плечах напряглись, и, направив взгляд на Ивана, я спросила его, когда поняла, что к чему:
– Ты оплатишь?
Лениво прищурив серо-голубые глаза, он произнес:
– Если хочешь, можешь платить половину.
Я была не настолько горделива.
Поэтому в ответ я, прищурившись, посмотрела на него.
– Нет.
Он выпрямился, сидя на скамейке, его лицо, некогда красовавшееся на рекламе бальзама для губ, осталось совершенно спокойным.
– Ты уверена? – спросил он, в его словах слышалась досада.
– Уверена.
– Абсолютно?
