иначе… Только через его проверку.
Лиза, кстати, лояльно относилась к присмотру. Знала, что рядом с ней всегда парни отца.
– Я – дочь Генерала, – как-то заявила она за завтраком.
Руслан усмехнулся.
– Я пока только подпол.
– Генерал-Генерал, – продолжила она с лихой задоринкой в глазах. – А я генеральская дочка.
Они оба поняли, о чем она.
Лиза влюбилась в Саравию.
– Папа, тут нереально круто! – сказала она, стоя на горной возвышенности и разводя в стороны руки. – Я хочу тут остаться! Я хочу тут облазить всё! Папа, можно задержусь на пару деньков, а?
Он позволил.
А зря.
Потому что в тот же вечер его ребята подойдут слишком близко к затерянному городу…
А ещё через неделю его самого, избитого, находящегося на грани безумия, с руками по локоть в крови – и это отнюдь не метафора, – выводили на свет солнечный из саравийских пещер, где вначале держали, а потом он уже сам не желал выбираться, потому что ещё не всех нашел.
В этот же вечер рядом с его палаткой остановится пуленепробиваемый автомобиль неизвестной модели, и с заднего сиденья спустится мужчина лет семидесяти пяти – восьмидесяти. Старик, от вида которого у Коваля, который, казалось, за эту неделю испытал весь спектр эмоций, пропадет на пару секунд дар речи.
Не может быть…
Или может быть всё в этом проклятом Богом месте? На выжженной земле, где столетиями лилась кровь.
Для чего его, Коваля, сюда занесло? Чтобы всё потерять? Самое дорогое, что у него было?
Коваля шатало. Он не выпил ни рюмки, а его ноги не держали.
Когда машина остановилась, он вышел.
Чтобы взглянуть в морщинистое лицо и в глаза цвета плавленой стали.
– Отомстить хочешь?
Именно с этого вопроса начался их диалог.
Ни с приветствия.
Ни со всматривания друг в друга.
– Хочу, – был ответ Коваля.
На том и порешили.
Там, среди засыпающего жгучего солнца, что красным сиянием прошлось по высушенной земле…
Руслан вынырнул из воспоминаний.
Сегодня можно…
Завтра уже не стоит. Хотелось напиться, чтобы забыться. Уснуть прямо за столом или там, где он окажется в тот момент. Плевать. Иногда Коваль сожалел, что не умел терять над собой контроль, не умел полностью расслабляться, чтобы мозг отключался.
Тут Руслан усмехнулся.
Почему же не мог, мужик? Пару дней назад уснул с Воробушком, да так крепко, что сам не ожидал. И не помнил, когда провалился в сон без сновидений. Прижал к себе её дурманящее, сладкое тело, ещё носившее следы его любви и прикосновений, втянул в себя легкий аромат её кожи и уснул, не выпуская из объятий. Кто из них первым уснул – вопрос открытый.
Но ему было хорошо. Спокойно.
Даже странно.
