style="font-size:15px;"> Дверь открыла какая-то незнакомая пожилая женщина.
– Учительницу пришли проведать? – спросила она.
– Да, – ответили девочки. – А можно?
– Можно-то можно, только говорить ей нельзя.
– Мы знаем, – сказала Катя. – Мы только передадим ей привет от всего нашего класса и сразу уйдем.
– Ну подождите, я сейчас спрошу.
Катя и Аня робко остановились на пороге.
– Ой, смотри, Катя! – вдруг сказала Аня.
– Что такое?
Аня подбородком показала ей в сторону вешалки. Там на крючке висела очень большая кожаная куртка на меху, с меховым капюшоном. На столике лежал такой же шлем, а в углу стояли огромные меховые сапоги. Можно было подумать, что в этой квартире живет великан и что этот великан приехал прямо с Северного полюса.
– Вот странно! – шепотом сказала Аня. – Ведь еще совсем тепло, а здесь кто-то уже одевается так, словно на дворе сорок градусов мороза.
– А ты разве забыла, – спросила Катя, – что у Людмилы Федоровны муж – полярный летчик? Она рассказывала об этом еще в прошлом году.
– Заходите, девочки, – сказала пожилая женщина, вернувшись в переднюю. – Давайте ваши пальтишки. Сейчас Людмила Федоровна выйдет… Что это она не идет? Вы два звонка подали, на всю квартиру звону, – а она будто и не слышит, бедная!..
И, стоя в дверях, словоохотливая женщина принялась делать молча руками какие-то странные знаки.
Но вместо Людмилы Федоровны в дверях появился очень большой, широкоплечий человек, в темной полосатой куртке.
– Прасковья Семеновна, – сказал он, – что это вы занимаетесь сигнализацией? Ведь Людмила Федоровна прекрасно слышит. Она только говорить не может.
– Не может, голубушка! – подтвердила Прасковья Семеновна. – Вот несчастье-то! Знаете, Петр Николаевич, иной раз идешь по улице и видишь – такие же глухонемые идут и все руками разговаривают…
Петр Николаевич не стал больше спорить с Прасковьей Семеновной и позвал:
– Люся! К тебе два товарища пришли.
Катя и Аня переглянулись: кто это Люся? Какие два товарища?
Но тут и сама Людмила Федоровна вышла к ним навстречу и, улыбаясь, протянула им обе руки. Она была одета не так, как в школе, а по-домашнему. На ней был длинный теплый халат.
– Людмила Федоровна! – обрадовалась Катя. – А мы думали, что вы лежите все время!
– Одна-одинешенька, – прибавила Аня.
Людмила Федоровна молча, с улыбкой покачала головой и ласково погладила ежик Аниных волос. А Петр Николаевич ответил за нее:
– Людмиле Федоровне можно и не лежать в постели, но ей запрещено говорить. На днях ей сделали операцию горла…
– Операцию! – вскрикнули девочки. – Уже? А мы и не знали!
Петр Николаевич серьезно посмотрел на Катю и Аню:
– Ну, вот что, девчата. Людмиле Федоровне, наверно, захочется узнать, что у вас в классе. Так смотрите:
