дольше других земель оставался под турками, а затем был отдан Антантой сербскому королевству. Но край, давший Болгарии множество славных борцов за свободу (Васил Левски, Цола Драгойчева, Никола Вапцаров, Владимир Заимов), не мог не бороться за воссоединение с Родиной. Силой эту борьбу подавить не удавалось. И лишь Тито догадался, используя старый топоним, предложить западным болгарам считать себя македонцами. Конечно, числиться потомками Александра Великого лестно многим – и о единстве забыли. Ныне жители Скопье готовы бороться уже не за воссоединение с Болгарией, а за отторжение севера Греции. Не правда ли, чем-то похоже на экскурсии галичан в Крым?
Этноним «украинец», однако, долго не приживался, ибо «провинциал» – слово не очень лестное. А Галиции, прочно вошедшей в Польшу, вообще не предлагалось называться Украиной. К Украине ее приписали уже австрийцы, желая прочнее отгородить свои карпатские владения от России – а заодно и противопоставить сельское население вечно мятежной польской шляхте.
Понятия «Украина» и «Украинец» как этнополитические категории начали приживаться в Малой Руси лишь к концу XIX в., когда космополитичных феодалов начала оттеснять от власти местная буржуазия, нуждающаяся на первых порах в обширном, но изолированном рынке. Выразителем же ее интересов – следовательно, и регионального прогресса – стала либеральная интеллигенция. И если Костомаров, отрицая право феодалов на власть, писал всего лишь о «врожденной демократичности малороссов», то его наследник Грушевский, протестуя против косности имперской буржуазии, пришел уже и к выводу о «двух нациях».
Но! – «украинской» признала себя лишь буржуазия слишком мелкая для конкуренции на рынке не только мировом, но даже на общерусском. Не находили отклика идеи «антирусскости» у промышленников Донецко-Черноморского региона, у капиталистов уровня Рябушинского и Терещенко…
8
Ярче всего процесс «украинизации» проявился в Галиции, вынужденной в рамках Австрийской империи конкурировать с несравненно более развитой Чехией. Эти земли, Малой Русью не считавшиеся, австрийская бюрократия использовала для контроля сепаратизма краковских поляков. И уже упомянутый А.Шептицкий официально запрещал самоназвание РУСИН, вводя термин УКРАИНЕЦ; даже из хорального песнопения «Боже… Русь-Украину спаси!» было вычеркнуто слово РУСЬ. И австрийские формирования «галицийских стрелков» мыслились Веной как зачаток вооруженных сил вассального государства…
9
…Но ведь буржуазия прагматична! Замкнуться в Галиции – даже объединенной в перспективе с Правобережьем Днепра – означало в конкурентной борьбе заведомо проиграть. Поэтому прагматики украинского национализма заранее причислили к «соборной Украине» уголь Донбасса, сталь Екатеринослава, порты Новороссии. Впрочем, мечты эти оставались мечтами, пока в 1918 г. Австрия и Германия не оккупировали по Брестскому миру юг России. Создавая оккупационную администрацию, они сочли за благо учредить государство
