не вижу!
– Сейчас…
Внутри клочковатого месива, несущегося навстречу, образовался рваный просвет, мелькнула свинцовая гладь озера, неясные очертания берега, и всё снова заволокло клочьями серого тумана.
– Оно?
– Не знаю… Так сразу не определишь. Не видно же ничего, – Андрей словно оправдывался.
– Оно это, оно, – уверенно заявил второй пилот. – Верховье Вонги. Я здесь уже садился.
– Идём на посадку, – объявил командир.
Вернулся на место.
Перед глазами продолжал стоять просвет среди рваных туч, матовый проблеск воды, чёрная полоса берега.
– Садимся! – прокричал ребятам.
И вдруг окатило тревогой – всё! – игры закончились. Сейчас их выбросят на берег незнакомого озера, и вертушка уйдёт. Порвётся последняя нитка. Они окажутся одни. Совсем одни! Что случись – никто не поможет, не докричишься.
Прилипли к иллюминаторам.
Ничего не видно – клочья тумана мимо, и капли дождя расплющиваются о стекло.
Вывалились из облачности, как из мешка. Земля в пятидесяти метрах. Взревели двигателями, пошли вдоль берега. И вниз. Зависли в полуметре.
Механик торопливо натягивал куртку. Распахнул дверцу – ветер с дождём рванулись внутрь, выметая тепло, – спрыгнул. Пригнулся, сделал два шага в сторону и махнул рукой.
Шасси плавно коснулись земли, просели под тяжестью.
День первый
Дождь лил монотонно, не переставая.
Летуны даже двигатели не заглушили. Молотили вхолостую винты, пока выбрасывали вещи наружу.
Легли сверху, прижимая, чтобы не разметало при взлёте.
Механик попрощался, захлопнулась дверца.
Командир за стеклом кабины показывает большой палец.
Борт ушёл, растворился в туманной мути.
Непривычно тихо. Привыкли к шуму двигателей, сжились с ним. Только капли дождя барабанят по рюкзакам и баулам с лодками.
– Спальники! Смотрите, чтобы спальники не промокли, – Андрей по привычке кричал.
Их выбросили на каменистое плато. Голый камень. Сквозь трещины пробивается пожухлая трава. Россыпь мелких неокатанных обломков под ногами.
В двадцати метрах – берег озера. Другого берега не видно, теряется в тумане. Вообще вокруг ничего не видно – темно и дождь.
Туман. Может, и не туман вовсе? Может, туча так низко опустилась, навалилась брюхом на плато? Туман – он светлый – серо-молочная белизна… а здесь какие-то серо-чёрные сгустки повисли в воздухе, перемещаются, словно живые, – ещё чуть-чуть, и озеро совсем закроют.
– Блин! Как мы не гробанулись при посадке? Они сумасшедшие.
– Коль, это мастера. Малая авиация знаешь что на северах творит? У них же свобода самим принимать решения. Хотя… бьются они как мухи о стекло. Ладно, что говорить, сели – и хорошо. Давайте место для лагеря поищем. – Андрей огляделся.
