этого моя жизнь пуста.
Лаэнд и Ивена переглянулись.
– Поэтому ты расстался с Ивеной, – подытожил Лаэнд. – Кеста не такая требовательная. Близость с мужчиной ей заменяет еда.
– И развлекательные передачи для взрослых, – добавила Ивена. – Да, Бёр?
– А консоль, забыли? – Лицо Бёртаса сделалось злым. – У кого еще есть такая? С ней было не просто. Я внес в нее значительные изменения. Значительные! Понимаете? Я использовал кое-что из нейронных структур, чтобы добиться… – Поникнув, он замолчал. – Желаемого. Зачем я перед вами распинаюсь?
– Затем, что чувствуешь вину перед Лаэндом, – ответила Ивена. – Хотя по своим меркам любителя эртойнов ты не совершил ничего дурного.
Бёртас покачал головой.
– Достаточно, – махнул рукой Лаэнд. Ревновать Ивену к Бёртасу казалось таким же нездоровым занятием, как ревновать ее к регидрат-конвертеру. В любом случае они были свободными людьми. – Что насчет монументария?
– Вообще я хотел пойти домой и разобраться с игрой, – пожал плечами Бёртас. – У меня дома тоже есть консоль.
– Кто бы сомневался.
– Тогда потом пойдем к тебе домой и попробуем на твоей консоли, – предложил Лаэнд. – У тебя есть другие игры. Знаешь, хотелось бы увеличить продолжительность пребывания в них, а не как у нас – только три часа.
Бёртас подвел Лаэнда и Ивену к лифтовому трансмиттеру. Пройдя сквозь барьер, они очутились в цилиндрической кабине. Палец Бёртаса скользнул по сенсорной панели с сотнями кнопок, выбирая нужную. Офисный этаж сменился этажом монументария.
– Человеческий головной мозг очень легко повреждается, – сказал Бёртас. – Трехчасовой прерыватель необходим, чтобы не терять связи с действительностью. В играх не замечаешь течения времени. Три часа – это предел.
Они вышли из кабины.
– Монументарий не так выглядит, – нахмурилась Ивена. – Где приемные для посетителей?
Лаэнд поднял голову. Над потолком висел указатель, покрытый неизвестными знаками.
– Это какой язык? Никогда не встречал.
– Самый обыкновенный, – отозвался Бёртас. – На каждом шагу встречается. – Он повел их по коридору. – Мы занимаемся не только считыванием памяти мертвецов, но сохраняем образцы стволовых клеток и спинномозговой жидкости. Проводится много исследовательской работы. Отчеты отправляются на Эртоки. Эртоки пристально следит за нами.
– Может, не Эртоки, а Земля? – спросила Ивена.
– Может, и так…
Впереди выросла прозрачная стена. За ней простирался зловещий мрак. Лаэнда охватил безотчетный ужас. Холодные пальцы Ивены сжали его запястье железной хваткой.
– Бёр, – позвала Ивена. – Это не монументарий.
По коридору пополз тяжелый сладкий запах, воздух помутнел от желтовато-зеленой взвеси.
– Вы хотите знать, что происходит, – вкрадчиво произнес Бёртас. – Будь по-вашему.
От
