не стал и металлический треножник непонятного назначения бухнул на пристань, что говорится, с плеча.
– Фредерик, – Робертс отвлек Бёрнхема, увлеченно наблюдавшего за Паркером, который вынимал из ящика различные предметы в заводской смазке, – поясните мне, что за машину собирает ваш товарищ?
– Прошу прощения, сэр, но я и сам пока не понимаю, что за хре… непонятные железяки Рой перетащил через океан. Но думаю, через несколько минут наше любопытство будет удовлетворено.
– Щас-щас, Фрэнк, – не прекращая лязгать железом, проворчал Паркер. – Еще чуть-чуть, и я покажу тебе и твоему приятелю, – Рой, видя, что генерала явственно передернуло от подобной фамильярности, довольно улыбнулся себе под нос, – что это такое. Даю руку на отсечение, тебе понравится.
Минут через десять он, закончив привинчивать прямоугольную железяку к треноге, развернулся к зрителям, светясь довольнейшей улыбкой.
– Это что еще за уродец? – скривился Робертс, разглядывая собранный Паркером механизм.
– Н-не знаю, сэр, – озадаченным тоном протянул Бёрнхем. – Но сдается мне, это, – он ткнул пальцем в непривычного вида механизм, – стреляет.
– Джентльмены, – Паркер жестом завзятого коммивояжера указал на объект своего труда, – прошу знакомиться! Это не уродец и не хреновина, как может показаться на первый взгляд, а пулемет Кольта-Браунинга, модель девяносто пятого года!
– Пу-ле-е-ме-от? – недоверчиво протянул Робертс. – Позвольте усомниться! На вооружении нашей армии имеются пулеметы системы Максима, но они абсолютно не похожи на это, – генерал, покривившись, ткнул пальцем в неуклюжий на вид агрегат.
– Пулемет, пулемет, – подтверждая слова Паркера, проворчал Хост. – Рой как увидал его на складе у Аркхэма, ну ты его по делу у ранчо Хаддока помнить должен, так уперся, словно мул бестолковый. Пока мы эту дуру купить не согласились, уходить не хотел. Сходили за припасами, называется… Я всегда говорил: дай дураку веревку – он и удавится…
– Правильно, что уходить не хотел. Эти ваши «максимы», поди, раза в три тяжелее будут, – презрительно фыркнул Паркер, оскорбившись, словно пулемет был его личным изобретением. – И неуклюжей раз в пять. У них же лафет, что у твоей пушки! А этот пулемет – воистину чудо. Пару лет назад, когда меня черти в Техас занесли, я своими глазами видел, как десяток рейнджеров с кольтовской машинкой полсотни мексиканских бандитос за пять минут в кровавый фарш перемололи. Коль мы по лесам таскаться будем, эта игрушка, – он ласково, словно гладя верную собаку, провел рукой по стволу, – нам как раз впору придется.
– Так он, наверное, патроны жрет почище, чем дети конфеты на День благодарения, – озабоченно бросил Бёрнхем, нарезая вокруг пулемета круги, словно кот вокруг блюдца со сметаной. – А их к такому пулемету тут черта с два найдешь…
– Ты не боись, чиф, – осклабился Паркер. – Старина Рой, он только с виду на дурня похож, а ежли присмотреться, то и за
