мол, повстречали его охотники в лесу, со спины вроде граф, а как повернулся, так чудище оказалось. То выдумки, конечно, но согласись, о хорошем человеке такого сочинять не будут. Слишком уж не взлюбили его. Работников своих не жалеет, трудятся бедолаги, и в дождь, и в ветер, а жалованье-то скудное.
– И вот ему хочет сосватать дядя, – на выдохе произнесла Катя. – Мало мне печали…
– Дядя твой, – не выдержала Лидия Васильевна, – только наживы ищет. Не успел явиться окаянный, как взялся судьбы коверкать.
А у Кати слезы покатились по щекам, закрылась она руками и смолкла, только плечи вздрагивали.
– Ну, милая, – кинулась к ней Киртанова, – что же ты, успокойся. Вот ведь, язык мой – враг мой. Не печалься раньше времени.
Кое-как Лилия Васильевна с Марьяной успокоили девушку, даже наливки рюмочку налили, а то совсем бедняжка раскисла. Вернулась Катя домой поздно, а дядька даже не спросил, где была, что делала. Аксенов сидел в кресле с газетой, стихи читал, просвещался.
Катерина же отправилась в зимние сени, где папенька обустроил банное место. Выложил печь, углубленье в полу сделал, а под досками организовал желоб, по коему вода стекала и уходила в землю. Рядом с помывочной стояли лавки и ящики, где хранились ведра, черпаки, мочалки, мыло, да полотенца. Девушка растопила печь, поставила воду греться, а тем временем приступила к раздеванию. Платье сняла и аккуратно сложила, после на пол слетели панталоны с легкой рубашкой. Тело сейчас же ощутило легкость, а теплый влажный воздух снял напряжение. Помнится, раньше маменька помогала мыться, сначала ловила всех, потом загоняла в сени, вот уж визгу было.
Пока купалась, из головы все не выходили слова дяди. Неужели граф сам проявил интерес? Но почему? При встречах Блэр испытывал явную неприязнь, кривился и хмурился. Странный человек, ей Богу.
Катя сидела на лавке, кожа ее блестела, струйки воды бежали по телу, огибая небольшую грудь, дальше по животу и ниже. Фигурка у нее была, что называется, точеная. Стройные ножки, талия тонкая и невероятно изящные плечи, а еще худые запястья. И следить за собой краса приучилась с раннего детства, все благодаря родительнице, та большое значение придавала чистоте духовной и телесной.
После мытья вытерлась и нарядилась в ночную рубаху, а поверх накинула халатик атласный. Когда вышла из сеней, обнаружила Мокия Филипповича в том же кресле, только стихов он уже не читал, а храпел на всю залу, накрывшись газеткой. Будить его не стала, не хотелось лишний раз связываться, потому тихонько поднялась к себе в опочивальню.
Долго Катя лежала в кровати, сон никак не шел, мысли дурные в голову лезли. С улицы звуки всякие доносились, то собаки лаяли, то повозки со скрипом мимо проезжали. И тогда Катерина принялась считать барашков, сия детская забава всегда помогала. За барашками и не заметила, как уснула. Но сновиденье уж скоро обратилось кошмаром, снилось ей, что бежит в одной рубахе по лесу, а там все заволокло сизым туманом, дальше десяти шагов ничего не видно, волки завывают вдали. Но бежит она не просто так, за ней гонится нечто. И вот же несчастье, подвернулась нога,
